Сибирские огни, 1986, № 4

и впрямь покажется, что земля имеет форму чемодана и они здесь у самой кромки... В суетной городской жизни Горычев, как и все мы, грешные, ощу­ щает потребность в уединении —может быть, не такую острую, как шеф, но ощущает. Живет Горычев с родителями жены и дома уединиться может разве что в ванной или туалете, и то ненадолго, так как пребы­ вание его в одном из этих помещений сверх положенного времени кажется подозрительным и обычно обрывается стуком в дверь и возгла­ сом кого-нибудь из домочадцев: «Ты живой там?» Все думалосы ока­ жись он, Горычев, где-нибудь в уединении, лучше всего на природе, и посетят его важные и высокие мысли о сути бытия, толкнутся в сердце какие-то откровения, блеснут идеи касательно дальнейших его научно- технических достижений. И вот у него все возможности для полного, абсолютного уединения. С одной стороны пустынное море, с другой — бескрайняя тайга, и на стыке двух этих стихий —горстка городских людей. Можно забраться на сопку и с высоты птичьего полета любоваться морем, изменчивость которого никогда не надоест. Можно после отбоя уйти от лагеря по­ дальше, спуститься к морю и слушать ночной плеск волн, и наблюдать светила во всей их незамутненной городскими дымами яркости, находить знакомые созвездия, отмечать движение спутников... Однако ничего философски значительного не открылось пока что Горычеву, суетные мыслишки преследуют его и здесь; наверное, необходимо время, чтобы очиститься от всего земного и беспрепятственно воспарить душой к горним высям... Слабый голос шефа выводит Горычева из задумчивости: — Заныривать бесполезно, воду взбаламутило. Разрез до прижима я описал, продолжим со свежими силами на той стороне сопки. Как будто все на сегодня? Ну что, домой? Горычев уже заметил, что одна из основополагающих черт в харак­ тере шефа — нерешительность. Жизнь постоянно ставит нас перед выбо­ ром: идти — не идти, делать —не делать, быть — не быть, и шефа это тоже касается, и даже больше других. Здесь он старший не только по возрасту, занимает лидерство не только по социальному уровню. Началь­ ник отряда в поле —лицо, наделенное чрезвычайными полномочиями, вплоть до права подвергать подчиненных аресту. И как порой это лидерство тяготит шефа — именно из-за необходимости делать выбор! Впрочем, и Горычеву, и читателю предстоит еще не раз убедиться в нерешительности шефа. А сейчас, коль шеф вроде бы с ним со­ ветуется, Горычева подмывает предложить что-нибудь несерьезное: пострелять влет по банке из-под ланчей мита, посоревноваться, кто быстрей заберется на сопку, да мало ли... Но шеф действительно ждет его согласия и смотрит с таким простодушием и так довер­ чиво, что Горычеву ничего другого не остается, как ответить: — Конечно, домой. И они направляются в лагерь. Палатки, как мы уже знаем, разбиты на высокой террасе, видны издалека, и путники наши почти за километр замечают дымок от костра и человеческую фигуру. _ Ребята вернулись! — радостно восклицает Горычев. — Похоже, они,— спокойно соглашается шеф. Горычев невольно ускоряет шаг, однако шеф движется в прежнем темпе р а з м е р е н н о и неторопливо, и Горычев осаживает себя — шеф не любит, когда его обгоняют, и вообще идти впереди ведущего неэтично. „ й В лагере шеф сразу направляется к своей палатке, чтобы снять там рюкзак а Горычев сворачивает к очагу, где Юрген разогре­ вает на сковородке перловую кашу с тушенкой, вещь трудноперева- римую, но очень питательную. .—.Привет землепроходцам! 109