Сибирские огни, 1986, № 4

На берегу Горычев кладет рыбу на широкую разделочную доску, припачканную по краям засохшей слизью и мелкой лососевой чешуей. «Ты уж извини, матушка»,— покаянно бормочет он и кончиком ножа осторожно вспарывает тугой живот. Внутренностей не видно, под тон­ ким жирным брюшком открываются продолговатые, компактно уложен­ ные ястыки с красновато-оранжевой икрой... Желая искупить свою вину, Горычев варит манную кашу с особым старанием, сухого молока кладет в полтора раза больше против обычно­ го, не жалеет и сливочного масла, тщательно размешивает, растирает комочки. Шеф доволен, облизывает ложку. — Вот это каша! Аж пот прошиб. Ну, как там ваш улов? — спраши­ вает он как ни в чем не бывало.— С икрой? — С икрой, Лавсеич,—покаянно бормочет Горычев. — Много? — Ну так, с кружку. — Что.же вы с ней намерены делать? Горычев видит, что шеф настроен благодушно, и с деланной озабо­ ченностью говорит: — Поскольку осеменить ее нечем, придется употребить в пищу. Шеф гогочет: — Правильно, сама виновата, гулящая. Раньше надо было нерес­ титься, в августе, когда нас здесь не было... Икра-то перезрелая? — Икра как икра, крупная, прозрачная. — Дайте-ка взглянуть. Шеф лезет в кружку пальцем, отделяет несколько икринок, мнет их, давит. — Перезрелая,—уверенно констатирует он.— Горох. На такую хо­ рошо красноперку ловить. Иль гольца. — Вот еще — на икру рыбу ловить! — вырывается у Горычева. Он искренне возмущен.— Придумали тоже добро переводить. Да это все равно, что откармливать свинью бутербродами! Он отбирает у шефа кружку и с решительным видом идет к кухон­ ному столу. Достает чистую миску, соль... — Ч то бы собираетесь делать? — Посолю, и мы ее сами за милую душу употребим. — Погодите, а как вы собираетесь солить? — вкрадчиво осведомля­ ется шеф. — Элементарно. Посыплю солью, перемешаю, поставлю в холодок. Завтра можно будет употреблять. — Нет, Леонид, с икрой так не обращаются. Уж если солить, так по всем правилам. Я, конечно, не специалист... Может быть, Юру подождем? Они завтра к вечеру должны подойти. — Так ведь испортится до завтра до вечера! — Да, в самом деле может испортиться. Ну что ж... Я однажды наблюдал, как Юрген священнодействовал. Значит, так. Надо сварить тузлук. Затем... И вот Горычев, следуя указаниям шефа, варит из воды и соли туз­ лук, такой крепкий, чтобы картошка плавала, сырая неочищенная кар­ тошка. Пока тузлук остывает, он берёжно и нежно разминает меж паль­ цев ястык, выдаивая в миску икринку за икринкой. Производительность труда при таком способе оставляет желать лучшего, и Горычев спрашивает: _ А как рыбаки, которые бочками заготавливают? Тоже так, по одной икриночке? — Нет, у них специальные сита, протирают сквозь них. — Но икра же при этом давится, наверное? -— Да, процентов пять идет в отходы. _ Ничего себе — пять процентов! — бормочет Горычев и удваивает осторожность. Проходит некоторое время, и отделенная от связывающей ее пленки ястыка икра одинаково готова и к посолу, и к оплодотворению 103