Сибирские огни, 1986, № 4

ние времени, появляется ложная, обманчивая бодрость, нечто вроде эйфории, кайф, как выражается современная молодежь. А потом вдруг, сразу, резкий упадок сил, иногда даже обморок может быть, а это, как вы понимаете, равносильно элементарному утоплению.—Шеф гово­ рит быстро, возбужденно, такое впечатление, что он уже и сам переохла­ дился. И все же, я вам скажу, каждый раз после заныривания бываешь вознагражден и за холод, и за усталость, и за безрезультатную охоту. Под водой прекрасно! Другие законы жизни, тот же космос, если хотите, только рядом, и материальные затраты на исследование — мини­ мальные... Вы не читали труды энтузиастов подводного плавания, таких, как Жак Ив Кусто или Рэмон Вэсьер? — Не приходилось. — Почитайте при случае. У того же Кусто, например, большой опыт и исчерпывающее знание предмета сочетается с определенным литературным дарованием. Это очень важно —найти подходящее слово. Говорят, академик Королев жалел, что не имеет возможности послать в космос Лермонтова... Особенно увлекательна подводная охота, ни в какое сравнение не идет с утиной, скажем, или на зайца. Я, в общем- то, человек флегматичный, но под водой меня такой азарт охватывает, что забываю обо всем на свете. Когда-нибудь это может плохо кончить­ ся... Ну, а кроме того, меня интересуют кое-какие вопросы геологии шельфа, так что удается совмещать приятное с полезным. В геологии, собственно говоря, постоянно этим занимаешься. Туризм, за который тебе еще деньги платят. Маршрутишь — и любуешься пейзажами, Маршрутишь —и охотишься. Между прочим, охоты сегодня не было. Никакой. Искал камбалу —она в песок зарывается —не нашел, крабы тоже не попадались. Видел вдалеке какую-то стайку, но на выстрел не подпустила. Завтра попробую в речку занырнуть. — На сколько эта штука бьет? — Горычев кивает на подводное ружье. — По инструкции до пяти метров, но, как правило, я с такого рас­ стояния мажу. Прицельно можно стрелять только с полутора-двух метров. — И что, подпускает рыба? — В основном, из засады стреляешь... Ну, двинули? В лагере шеф достает из сетки и протягивает Горычеву два туго набитых мокрых геологических мешочка. — Положите, пожалуйста, у палатки ребят. — Что это? — Горычев взвешивает мешочки на руке. — Песок. Саня придет —отмоет шлих. — Лавсеич,— просит Горычев,—объясните, с какой в$е это целью —песок, шлихи. И здесь же — маршруты. Шеф поощрительно смотрит на Горычева. — Молодец, Леонид! Вы хоть и новичок у нас, а как-то сразу ухватили главное, смысл... Похвальная любознательность! Шеф присаживается к столу, Горычев — с другой стороны, и на­ чинается первый урок прикладной геологии.. — Дело в том, что на побережье района, в частности, там, где маршрутит сейчас Александр, имеются коренные залегания магнетито- вых руд — мелкие, непромышленные, мы называем такие точки рудо- проявлениями. То, что осталось от существующей когда-то, в прежние геологические времена, крупной залежи, уничтоженной процессами дену­ дации — смывом, сносом и -так далее. Куда полезное ископаемое могло здесь подеваться, в природе ведь ничто не исчезает бесследно? Только в море потому что залежь располагалась на восточном склоне горного хребта' а не на западном. Вот мы и занимаемся тем, что сравниваем по минералогическому составу остатки коренных залеганий и морских песков. Это я так, популярно... _ ,р0 есть в море могут скапливаться промышленные залежи этих самых магнетитов? 101