Сибирские огни, 1986, № 4

бинокль, справа на поясе нож, слева шагомер. Непокрытые светлые куд­ ри, потертая штормовка распахнута на выпуклой груди, исхлестанные снизу, истертые добела штаны, туристские ботинки сорок последнего раз­ мера, прошитые вручную по всем швам капроновой леской... Шеф смо­ трит на него по-отечески взыскательно и остается удовлетворен. — Ну, ни пуха... И вот они с Юргеном уже на другом берегу ручья и быстро удаля­ ются — Саня впереди, Юрген сзади, вот уже скрываются в кустах, и только некоторое время среди зелени мелькает светлая Санина голова... Шеф поворачивается к Горычеву, глядит на него своими близко поставленными внимательными глазами. На лице его выражение до­ вольства. — Будем надеяться, что у ребят все обойдется благополучно. Мы с Юрием однажды были там, ничего страшного, никого не встретили. Приблизительно в это же ■время. Ну-с, хорошо... —Он оживляется, в глазах загорается азарт.—Леонид, у вас никаких срочных дел? Тогда, будьте добры, проводите меня до мыса, я там занырну. — Поохотиться? — спрашивает Горычев.— Готов вас сопровождать. — Главным образом, обследовать литоральные отложения.— Видя на лице Горычева непонимание, шеф поясняет: — Поковыряться в при­ брежных песках. Ну а если в поле зрения окажется что-нибудь этакое, с хвостом и плавниками, то и стрелить... А вы прихватите ружьишко — может, уточку подстрелите или баклана. Горычев быстро снаряжает свою двустволку, присаживается у кост­ ра и ждет, пока шеф соберется. Охотник Горычев так себе, но взносы в охотобщество платит исправно. Когда шеф проводил с ним собеседова­ ние перед тем, как взять на работу, то первым делом спросил, есть ли ружье, остальное его мало интересовало. Подходит шеф. За плечами его рюкзак, в руках ласты и брезентовый грузовой пояс с массивными свинцовыми накладками и пряжкой, под мышкой «унитаз» —так Юрген называет сумку-плотик из белого пенопласта, формой и размером действительно напоминающий крышку от унитаза. — Давайте мне что-нибудь,— предлагает Горычев. — Возьмите, пожалуйста, пояс. Он тяжелый, десять килограммов. Боюсь вспотею, перед заныриванием это совершенно ни к чему. Я, знае­ те, зябну, подвержен простуде, поэтому приходится перед заныриванием тепло одеваться. А когда много одежек, то, как ни обжимайся, воздух из гидрокостюма весь не выгонишь, возникает большая положительная плавучесть. Вот и приходится утяжелять пояс, сверх того, у меня еше килограммовые грузы на щиколотки... Они идут берегом моря. Под ногами вдоль полосы наката мягко пружинит слежавшийся вал из водорослей, длинных мечевидных листь­ ев морской капусты, еще не высохших, буровато-зеленых, здесь же гниющие безглазые горбыли, расклеванные чайками скелеты морских ежей, черные двустворчатые раковины мидий, поверхность которых мелкими частыми бороздками напоминает грампластинку. Пахнет мо­ рем, йодом, гнилью. Роятся мухи — обыкновенные серые домашние мухи. Откуда они здесь? У края бухточки, где кончается пляж и начинаются скалы, шеф снимает рюкзак, опускает наземь свою ношу и Горычев. Шеф раскладывает у кромки берега ласты, маску, трубку. Вставляет в ружье гарпун и, уперев рукоятку в живот, обеими руками с помощью алюминиевой ложки без черенка резко вдвигает гарпун в камеру ружья, будто прокалывая себе живот. Поодаль на берегу кучками раскладыва­ ет одежду. В задумчивости сутулится над ворохом тряпья, переклады­ вает что-то из одной кучки в другую. Потом начинает переодеваться. Натягивает тренировочные брюки, лыжные штаны, старую^дырявую рубаху, какие-то жакетки, кофты, на голову идет шерстяной чепчик, сверху шапочка из кроличьего пуха с длинными ушами, которые он 99 4 *