Сибирские огни, 1986, № 3

готком попадает в силок и там навеки погибает. Это и со мной может случиться. Но ревность к истине во мне этот страх уничтожает...» Вот так и будем доживать. Тимофей перечитал письмо и спрятал в конверт. * * * «...Секретно. Его превосходительству господину Енисейскому гу­ бернатору. ...Находя в этом, до крайности безграмотном и нелепом сочинении Бондарева много оскорбительных и поносительных выражений для правительства и имея в виду ссылку Бондарева, что первое его сочине­ ние представлено к Вашему превосходительству земским заседателем 4 участка Минусинского округа Семеновым, я только поэтому и настоя­ щее его послание считаю нужным представить на распоряжение Вашего превосходительства... Окружной исправник Александрович». «...Секретно. Г. смотрителю Красноярского тюремного замка. Содержащийся ныне в предварительном заключении отставной чи­ новник Александр Семенов в бытность свою... привозил минусинскому исправнику рукопись «О трудолюбии и тунеядстве», сочинения Бондаре­ ва... Рукопись эту г. Семенов через некоторое время взял обратно, для представления мне... Поручаю Вам лично истребовать и представить мне отзыв г. Семенова о том, когда и какую рукопись он имел от Бон­ дарева и почему не представил таковую мне. Губернатор Теляковский». «Его превосходительству господину Енисейскому губернатору. Имею честь объяснить следующее: сочинение это я от Бондарева получил частно, с просьбой дать ему движение по начальству; я таковое передал минусинскому исправнику... Исправник через некоторое время передал мне, что сочинение это «чушь» и не заслуживает уважения... Титулярный советник Александр Семенов». * * «Не хотят и не слышат, а жизнь прошла, и надеяться не на что, как ветер неведомый пролетела. Какой же смысл был во всей этой муке, для кого все это написано?»,—Тимофей прижал к груди стопу своих бумаг, словно услышать в них что-то пытался, и швырнул в угол: Будто шелестом крыльев наполнилась избушка,. вспорхнуло белое облако и осело на пол. Теперь Бондарева уже ничто не грело. Пришла пора хлеб убирать, а он как потерянный, без потычки и не берется ни за что. «Уйти бы куда-нибудь, чтобы не видеть людей и жизнь свою с ними забыть. Хоть бы хворь прицепилась какая, что ли. Помереть скорее». Несколько раз Тимофей заходил к Федянину, но всегда разговор заканчивался нещадной руганью. Бондарев распалялся, кричал и, хлоп­ нув дверью, уходил. Дома не с кем было успокоиться, и он блуждал бесцельно вокруг села. Как река без воды, пересыхал он без радости, и катилась по прежнему руслу только усталость... После двух плохих лет урожай выдался хороший, и не разжиться лишним рублем было бы грешно. Закончив молотьбу, мужики погуляли три дня и засобирались в дорогу. Путь предстоял трудный вниз по Ени­ сею, где приискатели, как манны небесной, ждали их хлебушко. Мария подначивала. лся ^ ^ Данилой да съездил. А то ведь даром продадим здесь. Не хочешь с сыном, так с другим в пару сойдись. В хозяистве-то все поизносилось, прикупили бы.