Сибирские огни, 1986, № 3

встал, —вы собой явили такой пример служения истине, что каждый, кто отбывал здесь ссылку, будет помнить вас и хвалиться знакомством с ва­ ми. Я предлагаю тост за русского правдоискателя Тимофея Михаилови­ ча Бондарева! В этот вечер все были как-то по-особому дружны и, наверное, поэто­ му так веселились. Пели песни, вспоминали смешные истории, а то даже и в пляс порывались. Тимофей отдыхал, освобождаясь от напряжения, в котором жил последнее время. Расходились уже поздно, и на ночлег Мартьянов оставил Тимофея у себя. — Ну что, Тимофей Михайлович, утомили мы тебя гулянкой? — Напротив, порадовали. Я теперь как после дождя расправился. — Вот и приезжайте чаще. Как живете-то хоть? Новое что писали? — Для кого, Николай Михайлович? Правительство боится, мужик отворачивается, хоть глаз не открывай. — Так всегда было, особенно в России. Какое ни вспомни, любое доброе дело в страданиях выросло. — Может, оно и так... Я вот тут привез еще две копии сочинения, расширил многое и добавил, да думаю отправить их правителям других стран. По всей земле люди одинаково смеются и плачут, один хлеб едят. Здесь моя проповедь не пришлась, может, там примут? — Это верно, во всем мире у людей одни заботы. Но почему ты ду­ маешь, что правительство какой-нибудь там Франции или Англии сог­ ласится уравнять высший класс с простолюдином? Пахать землю, сеять хлеб? На то они и высший класс, чтобы укреплять свои права всеми правдами и неправдами. В любой стране это одинаково. — Одинаково-то оно одинаково, а хочется верить, что нет. Испй- тать надо. — И куда ж ты надумал отправить сочинение? — Австрийскому императору одно, а второе еще не знаю. — Почему австрийскому-то? — Да на ум он первый пришел. И серпы там больно хорошие де­ лают,—Тимофей улыбнулся.—Николай Михайлович, не откажите по­ мочь. Меня ведь на почте опять в насмешки встретят. — Конечно, отправлю. Только послушай ты меня, дорогой Бонда­ рев, давай вторую копию кому-нибудь в России передадим. Больше тол­ ку будет, поверь. — Кому же, научи. Вот Пушкину бы я отправил, и Радищеву, и Крылову. Близки они к истине были, да в земле уже... — А давайте с Белоконским отправим, надежно это. А он уж там в Петербурге найдет, кому лучше отдать. — Дурного вы мне не советовали, чего ж отказываться. Утром вчерашняя компания собралась фотографироваться. Белокон­ ский, на правах отъезжающего, рассадил всех, а сам устроился в центре, рядом с Мартьяновым и Бондаревым. Когда все затихли перед глазком камеры, налетел вдруг порыв вет­ ра, взлохматил Тимофею бороду, и он, и так проснувшийся не в настрое­ нии, теперь совсем выглядел сердитым и одиноким. 1890 ГОД — Грамотей-то наш попритих,—встретив Ликалова, Мясин взял его под руку.—А то, может, зайдешь в гости? — Чего ж не зайти. А он и вправду, кажись, того. Леший и леший в глаза страшно смотреть. Так бы вот взял и раздавил! Как увижу — у меня аж дрожит .вот тут. Не человек, а какое-то приключение вредное. Уж пил бы лучше! А то ходит, высматривает. И вы управы не можете найти. 76