Сибирские огни, 1986, № 3

ная даль. Оттуда тянуло прохладой и непривычными запахами, имофей слез с коня, чтобы прогнать дрему. Каурка на ходу щипал росистую тра­ ву и, видно, доволен был этим походом не меньше хозяина. Солнце поднялось уже в человеческий рост, когда они вступили в лес. Тимофей оглянулся — над степью парила сизая дымка, а между нею и солнцем, зависнув почти на месте, отдыхал перед работой оред. — Ну вот и выбрались,—Тимофей похлопал Каурку по шее. Помаленьку и доберемся, не такие пути проходили. Тропу до Таштыпа Бондарев знал хорошо, и через два дня, не заез­ жая в поселок, они миновали его. Когда-то, только написав первую стра­ ницу сочинения, Тимофей вдруг представил всю неохватность этого дела и потом долго не мог сесть за бумаги, так вот и сегодня, увидев впереди заснеженные вершины гор, он невольно остановился и устроил себе поч­ ти трехчасовой отдых. Крепко пообедал, проверил торока, поперевязал. Только сейчас он осознал и как бы увидел воочию весь путь до Ясной Поляны. Что эти горы, когда впереди болота и реки, и перевалам не будет числа. Да добро бы только природа ставила рогатки, от властей еще надо прятаться. Так и хочется подумать, что всего один путь чело­ веку на земле не заказан —в могилу. За любое мало-мальское дело возьмись —и тысячи увилок тебя норовят согнуть. Это что ж получает­ ся —человека на крепость бог проверяет, да проверить никак не может? Петляет тропа, огибая все круче поднимающиеся горы, и хоть один Тимофей в обступившей тайге, не давит его одинокость. Поговорить можно и с Кауркой, и с белкой, чвиркающей на кедре, да и просто с ручьем, что несется, как оглашенный, к своей реке. Чем больше уставал Тимофей за дневной переход, тем больше в радость ему это было —значит, ближе к цели. Горы вспучивались вы­ ше, ручьи неслись все стремительнее, и на пятый день беглец оказался в тупике. Еще с обеда он услышал тяжелый шум воды. Уже не ручей ка­ тился по склону, какой и в брод одолеть можно, а строптивая горная ре­ ка ворочала камни, унося с вершин остатки потаявшего снега. Стреножив Каурку, Тимофей пошел вверх по течению искать брод. Но чем выше он поднимался, тем круче был берег, а скоро и совсем, как в кулаке, скалы зажали речку. Чуть не свистела она, прорываясь меж каменных ладоней. С досады Тимофей взял каменюку и кинул в стремни­ ну, но не то что кругов, брызг над водой не появилось, некогда было ре­ ке баловаться с человеком. Пришлось пройти вниз —там картина уже другая, но тоже безра­ достная. Речка чуть раздавалась, дно стало видно, можно бы и вброд, но такие булыги катятся, что коня, как соломенное чучело, свалят и рас­ треплют в один момент. Это что ж, жить на берегу, пока белкй не обтают и не упадет вода? Нет, теперь Бондарева лишь смерть остановить может... Тимофей подвязал торока повыше, сверток с рукописями и письма­ ми укрепил меж ушей Каурки и, выбрав самое глубокое место, где лишь воронки пенились да водяные грибы пучились, пошел в воду. Ж а­ лобно и со страхом смотрел Каурка, но Тимофей потянул за узду и ниче­ го не оставалось, как тоже окунуться в поток. Леденящим шилом протк­ нула их вода, оторвала от берега и потащила, раскручивая и пытаясь поглотить как мусор. Одной рукой Тимофей держался за гриву, а второй пробовал пра­ вить, не дай бог утащит в теснину. Каурка тоже старательно работал, вытягивая шею к спасительному берегу. С версту, наверное, река балова­ лась с ними, а потом, то ли упорство мужика ей надоело, то ли сжали­ лась она над ним, но одним махом, как рукой, выбросила Тимофея и Каурку на каменистый берег. Горело тело, как из кипятка выскочил Тимофей. Чтобы ожить, он побежал вверх по тропе. Следом рысил Каурка, с удивлением и страхом оглядываясь на реку. Потом Тимофей долго сушился у костра и, посматривая на своего «напарника», смеялся. 70