Сибирские огни, 1986, № 3

выход из нужды и рабства. И тогда он порывает с православием и ухо­ дит в секту субботников. Потом подобные многочисленные выступления крестьян будут на­ званы своеобразным «политическим протестом». А пока на смену сол­ датчине следует заключение на два года в тюрьму и последующая ссылка на вечное поселение в Сибирь, в засушливые хакасские степи. Сектанты, основавшие деревню, в надежде на лучшуіо долю, на­ звали ее Обетованная, но губернатор, в назидание вольнодумцам, еди­ ным росчерком пера переименовал в Иудину. Бесправные, обреченные на нужду крестьяне, объединившись ми­ ром, обиходили считавшуюся бесплодной землю, поставили добротные дома и обзавелись хозяйством... Но так уж устроен русский человек, если искать счастье — то не для себя и не для узкого круга людей. Его размах всегда безграничен, он ищет равноправие и гармонию для всего мира... «Истина,— писал Владимир Иванович Даль,— противополож­ ность лжи». И он же добавлял: истина от земли. И, наверное, поэтому только человек, знающий землю и людей, живущих на ней, их заботы и чаяния, может найти верный путь к истине, подлинной справедли­ вости. Отчизна наша всегда была богата -такими людьми, кто всю силу своего духа, всю свою жизнь, презрев удобства и выгоды, отдавал слу­ жению Истине. Одним из таких людей и был Тимофей Михайлович Бондарев. ■Исследователь творческого наследия Т. М. Бондарева А. П. Косо- ванов писал: «Бондарев не знал и никогда не слыхал о существовании представителей утопического социализма. Ниоткуда не заимствуя, со­ вершенно самостоятельно и стройно логически он пришел к своим вы­ водам. В этом величие Бондарева. Убеждения патриархального кресть­ янина под вдохновенным пером Бондарева^ преобразились в особую фи­ лософскую систему, став на момент для части интеллигенции в мрач­ ные 80-е годы даже общественной программой». Ну вот мы и подошли к концу напутствия. Будь и ты, читатель, не­ суетлив, скитания истины русского мужика, сметливого и рассудитель­ ного в любых делах, не увлекут тебя лихостью сюжета, но, может, за­ ставят задуматься о твоем сегодняшнем отношении к Земле, к Хлебу, к тем вечным понятиям, что всегда были основой нашей жизни. Всю ночь он пролежал с открытыми глазами —думы не отпускали. А сейчас сел у окна, чтобы перед глазами был успокаивающий простор, и, ничего не видя и не слыша, замер. «Вот колесо сделал — и оно покатилось,— Тимофей прижался лбом к холодному стеклу.—А как же сочинение свое я направлю, что­ бы пошло оно беспрепятственно, не останавливаясь?..» Раньше это не заботило, Яо последнее время он все чаще задумы­ вался, что же будет потом, когда выскажется, придет к истине? Ведь настанет пора ей двигаться, и будить, и влечь за собой... Все вокруг потерялось, растаяло, Тимофей даже тела своего не чувствовал, в такие минуты к нему приходила главная мысль, тугая, как березовая почка. Сегодня он видел, как идет его сочинение и глаза у усталых людей наполняются светом жизни, как притеснители и бездельники наконец-то узнают свою бессмысленность. Все больше и больше людей захватыва­ ет сочинение и устанавливается справедливый распорядок, все обиды и зависти исчезают. Видит это Тимофей и хмурится. Мечтать хорошо... — И кто тебя послал на, мою голову? Крыша вон прохудилась, а ты все сиднем сидишь или бумажки пишешь. Чтоб ты сгорел с ними вместе! Тимофей встал, долго смотрел на жену. Последнее время ему всех 1882 ГОД 43