Сибирские огни, 1986, № 3

веча и турнула меня Дашка отседова, а все ж чуяло мое сердце, что найдется рука дающая. Ну, с повышением тебя, Степа. Как говорится, не место красит человека. СТЕПАН. Поехали. (Чокаются, выпивают.) ДЕД ЛАЗАРЬ. Эх, Степа, всем ты парень первостатейный: и рост, и силенка есть, и рожа аккуратная. А вот насчет тактики, как погляжу, слабоват. Подучиться бы тебе не мешало. СТЕПАН (насмешливо). Уж не ты ли в учителя набиваешься? ДЕД ЛАЗАРЬ. А что? Я в свое время по бабьей части и шустряк был! Оно, конечно, теперь мне эта квалификация ни к чему, я больше сейчас на политику нажимаю. А все же кое-что подсказать могу... Баб, Степа, брать надо переменной тактикой: где лаской, где измором, а где самым беспощадным террором. СТЕПАН. Ого! Это еще как? ДЕД ЛАЗАРЬ. А вот как. Прежде чем бабу уламывать, поинтересо­ ваться надо, чем ты ей можешь быть полезен. Вот ты, к примеру, шофер, машиной командуешь. СТЕПАН. А теперь телятами буду командовать. ДЕД ЛАЗАРЬ. Ну это, положим, событие временное. Батька твой погорячился маленько, это он так, для острастки, а пройдет неделя-дру- гая, снова к рулю тебя посадит... А из шоферского положения всегда можно выгоду извлечь. Та же Дашка разве не обращалась к тебе — дровишек подбросить, тару вот эту свезти. Вот ты и кумекай на данной основе. Дошло?.. Эх, Степа, помню, когда я в войну бригадирствовал да всеми лошадьми командовал, все бабы ко мне... СТЕПАН. Да уж это я знаю, каким ты живодером был. Иные к те­ бе в слезах приходили, на коленях ползали... Ты лучше расскажи, как Егор Ткачев тебе всю морду разворотил, когда с фронта пришел да уз­ нал, что ты с его Марьей... Вот ты мне лучше про какой террор расскажи. ДЕД ЛАЗАРЬ. Оно, конечно, без убыток не обходилось. Как гово­ рится, любишь на саночках кататься, моги и на карачках ползать. СТЕПАН. Нет, уж я лучше с подушкой в обнимку пересплю, чем вот так, как ты в свое время... Да каждая потом тебя задавить была готова. ДЕД ЛАЗАРЬ. Кхе-кхе... Давно ль ты, Степа, стал таким сочувст­ вующим? Не замечал я что-то ране за тобой такого. СТЕПАН, (вдруг насторожился). Стой-ка. ДЕД ЛАЗАРЬ. Чегой ты? СТЕПАН. Шебаршит кто-то за ящиками. ДЕД ЛАЗАРЬ. Крысы, поди. СТЕПАН. Ну-ка гляну. (Встает, чтобы подойти к ящикам — в эту минуту появляется Дарья.) ДАРЬЯ. Помогите кто-нибудь. Мешок с сахаром не могу втащить. С т е п а н идет в склад, втаскивает мешок. СТЕПАН. У тебя что, крысы водятся? ДАРЬЯ- Где ты их видишь? СТЕПАН. Там, за ящиками, возится вроде. Дай-ка какую-нибудь твердость. (Хочет взять стоящий у печи совок.) ДАРЬЯ (бросается к нему). Не надо, Степа, у меня там крысит разбросан. Вот они, наверное, и жрут его. Так и пугать их не надо. Нажрутся и сами подохнут. ДЕД ЛАЗАРЬ. Она, промежду прочим, дело говорит, Крыса сама дойдет до хлиныческой смерти. А крыс наука покамест еще не оживля­ ет. Давай-ка лучше, Степа, прикончим ее, родимую. (Показывает на бутылку.) ДАРЬЯ. Правда, мужики, закругляйтесь. Девятый час уже. С т е п а н и дед Л а з а р ь допивают водку, встают. Дед Лазарь порядком уже захмелел. СТЕПАН. Спасибо, Даша, за приют. ДАРЬЯ. Всего наилучшего. 23