Сибирские огни, 1986, № 3

ка — это, в общем-то, один из путей пости­ жения действительности. Потому и не имеет под собой почвы старый наукообраз­ ный спор о том', должен ребенок быть реалистом или мечтателем. Дети не могут .жить без тайны, без ро­ мантики... Да и надо ли — без тайны? Это ведь то самое, что делает жизнь такой увлекательной и интересной. Недаром круг чтения подростков, как минимум, наполо­ вину состоит из приключенческой литера­ туры. Жаль только, не вся она направляет детские мечты в нужное русло. Ведь в скольких книжках действие крутится без устали вокруг одного и того же: пираты, индейцы, робинзоны и опять пираты. Все это, может быть, и занимательно, но вряд ли дает серьезную пишу для детского ума. И вообще, почему обязательно Амазонка, Ориноко и другие экзотические названия? Ведь и у нас загадок ничуть не меньше, и, чтобы интересно жить, совсем необязатель­ но убегать в Америку. Пионеры из «катунского «Артека» убе­ дились в этом на собственном опыте. Ну разве не интересно научиться понимать язык камней и узнать возраст молчаливых гор, их историю, полную грандиозных катаст­ роф? И разве проделки древних грабите­ лей, вскрывающих курганные гробницы, менее любопытны, чем похождения каких- нибудь пиратов? А сказания дрейних алтай­ цев? Неужели они не заслуживают внима­ ния исследователей? Без сомнения, юные читатели получили очень интересную и полезную книгу. Но мне бы хотелось, чтобы прочитали ее не только они, но и взрослые, особенно имею­ щие отношение к педагогической деятель­ ности: воспитатели, вожатые, начальники пионерских лагерей. Прочитали и постара­ лись бы на практике сделать так, ч*обы пионеры в лагере не только поправлялись и маршировали под барабанный бой, но чтобы была у них своя, пусть небольшая, но такая нужная в их возрасте тайна. Олег КОРОСТЕЛЕВ Леонид Овчинников. Трасса. Стихи. Ново­ сибирск, Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1985. Это первая книга молодого автора, прежде он участвовал в коллективных сборниках Западно-Сибирского книжного издательства («Первые строки», «Зеленый взрйв»), подборки его стихов трижды помещал журнал «Наш современник»; наконец одновременно с книжкой «Трасса» вышел в Москве в издательстве «Совре­ менник» коллективный сборник «Весенние голоса», в котором Л. Овчинников высту­ пает вместе с молодыми поэтами всей России. Как это обычно бывает, автор дает для первой книжки все, что у него . «оставлено в живых» за много лет работы, а редактор отбирает лучшее. По книжке «Трасса» хо­ рошо видно, какое раздолье было редакто­ ру для выбора. Стихи у Леонида Овчинникова, как пра­ вило, короткие — строфы две-три. Струк­ тура их проста, они на первый взгляд лег­ ки и имеют почти фольклорную природу. Лирический герой его принадлежит к тому народному типу, какого, осмелюсь ска­ зать, давно не случалось в нашей поэзии. Если прибегнуть к формуле Л. Толстого, это —личность с очень маленьким знаме­ нателем. Напомню, человек по этой форму­ ле представляется в виде дроби, в знаме­ нателе которой — величина, которую он придает себе сам, а в числителе — то, чего он стоит на самом деле. Дробь чаще, все­ го оказывается правильной. Так вот, герой Л. Овчинникова — тот редкий человек, ко­ торый представляет собой неправильную дробь — так мало он о себе мнит: «По­ ищем на жизнь ответы своим неуклюжим умом», «Я не потряс основы мирозданья — мне, может, просто не хватило сил». Он не соизмеряет себя, как это повелось, с самой Вселенной и всей историей, он с ни­ ми в других отношениях. Везде моя простая мать— в глухом лесу и в чистом поле —■ меня учила понимать природы темные глаголы. И острых ласточек пЪлет учила разуметь — на небе; и что овсянка напоет о трудном и насущном хлебе. О чем болотный очерет шуршит и что вещает ворон земле родной, на которой мне надо жить и умереть. , Фольклорность стихов Л. Овчинникова проявляется и в тесном соседстве юмора и драмы («...мы другими стали с тобою. Видно, разум сумел покорить нашу неког­ да дерзкую волю»), и в иронии по отно­ шению к самому себе: ...И надпись на камне: «Пойдешь налево — себя потеряешь, а ежели сивку направишь направо — так друга найдешь». Задачу решить мудрено... Иван постоял, покумекал, помороковал и — поехал. Куда? — а не все ли равно... Стилистически закономерно, что образный ряд этих стихов развит довольно слабо и беден красками. Сама по себе эта бед­ ность, конечно, потеря, но тем удивитель­ нее, что при таких экономных средствах, при таком лаконизме Л. Овчинникову удается в две строфы вместить целую жизнь и судьбу. Вот стихотворение «В об­ щежитии». На спинку повешены брюки, а сверху — накинут пиджак... в морщинах тяжелые руки на острых коленках лежат. Сквозь бязевые кальсоны он чувствует: холодна на панцирной койка казенной казенная простыня. Надо сказать, что цитировать Л. Овчин­ никова вообще-то трудно: несколько строк, отделенных от организма стихотворения, самоценной какой-нибудь изобразитель­ ностью не обладают. И даже мало скажут по смыслу, потому что смысл стихотворе­ ния открывается только в его целости. И пока не дочитаешь до конца — не предуга­ даешь, что задумал автор. Поэтому в кон­ це получаешь как бы сюрприз открытия. Последняя строка отнюдь не служит мо­ ралью или окончательным резюме ранее сказанному, однако она создает — прибег­ нем к технической аналогии — разность 173