Сибирские огни, 1986, № 3

тропинки в жизни и науке. Он не выносил лицемерия, лжи, обмана, несправедливости. Да, это был добрый-добрый сказочник, не успевший рассказать людям все свои сказки, рожденные явью, ...В начале пятидесятых годов, будучи студентом Новосибирского педагогического института, я пробовал' переводить стихи с алтайского языка. Мне регулярно высыла­ ли из Горно-Алтайска областную газету «Алтайдын Чолмоны» с литературной стра­ ницей. Тогда я часто встречал имя С. Чап- ты. Стихи этого поэта привлекали ясностью поэтического вымысла, свежестью материа­ ла. В них оживали приметы нового времени. Позднее, в 1954 году, приехав на работу учителем русского языка и литературы в Горно-Алтайскую областную националь­ ную школу, я узнал, что С. Чапты — это псевдоним алтайского ученого, кандидата филологических наук Сазона Саймовича азакова. апты — название алтайского рода. А мне думалось, что псевдоним этот взят от наз­ вания горы Чаптыган. В 1954 году я познакомился с Сазоном Саймовичем лично. Он тогда был полон неуемной энергии. Молодой, а уже — де­ легат XIX съезда КПСС, кандидат филоло­ гических наук, директор Горно-Алтайского научно-исследовательского института исто­ рии, алтайского языка и литературы, руко­ водитель местного литературного объедине­ ния. Я и пришел на одно из занятий лит- объединения. Суразаков встретил меня приветливо, спросил, откуда я родом... За­ смеялся: — Значит, мы — земляки. Я тоже родил­ ся в Сайдысе, в юрте под яром. Был пят­ надцатым в семье ребенком. Родился шест­ надцатый. Его назвали Тохто —Остано­ вись... Тогда же он подарил мне книгу «Алтай в художественной литературе» и сделал дарственную надпись: «Дорогому Георгию Васильевичу с искренним пожеланием на­ писать хороший труд «Горный Алтай в рус­ ской литературе», защитить диссертацию, опубликовать и подарить мне, своему зем­ ляку и другу, в первую очередь». Более двадцати лет мы работали с Сазо­ ном Саймовичем в Горно-Алтайском педаго­ гическом институте. Бывают люди, в которых живет потреб­ ность бескорыстно помогать другим, воевать за других, вселять в них уверенность в свои силы. Таким был Сазон Саймович. Помню, решался вопрос о предоставле­ нии мне творческого отпуска для завер­ шения и защиты кандидатской диссерта­ ции. Сазон Саймович, работавший на_ дру­ гой кафедре, пришел ко мне домой, по­ просил все материалы. К вечеру показал отзыв, написанный на многих страницах. В отзыве были сказаны лестные и доб­ рые слова. Сазон Саймович подчеркнул, что статьи молодого литературоведа «не страдают сухим академизмом, полны жи­ вых и тонких наблюдений», свидетельст­ вуют о «большой любви к научно-иссле­ довательской работе». Это был щедрый аванс, выданный ве­ ликодушным человеком, аванс, который еще следовало отработать. В отзыве Сазон Саймович высказал и критические замечания, например: «Нужно побольше сказать о роли Пота­ нина и Ядринцева в политической борьбе вокруг «вопроса об инородцах» и их вли­ янии на русских сибирских писателей до­ революционного периода». Это предложение красноречиво говорит об эрудиции С. С. Суразакова в области алтаистики, умении видеть перспективу развития науки. В главе, посвященной Афанасию Копте­ лову, Сазон Саймович предлагал «пока­ зать влияние А. Л. Коптелова на других русских прозаиков, создававших произ­ ведения о Горном Алтае»; предлагал ввести главу «Горный Алтай в русской советской поэзии», отмечая, что на эту те­ му «написано очень много поэтических произведений, среди которых имеются и значительные создания (Ив. Ерошин, И. Мухачев...)». Документ этот, размноженный в трех экземплярах, бережно хранится в моем архиве. Передо мной два листка, левые верх­ ние уголки которых склеены,—это пись­ менный отзыв Сазона Саймовича на мою первую статью «К вопросу о взаимосвя­ зях русской и алтайской литератур». Отзыв сугубо деловой. Лишь одна кон­ статирующая фраза: «Статья очень нуж­ ная, новая». Далее Сазон Саймович писал только о том, что необходимо углу­ бить, расширить: «Но надо бы немного побольше сказать о переводах Пушкина, Горького, Островского, Фадеева, Полево­ го на алтайский язык». Проблема. Да, серьезнейшая, но и до сих пор не исследованная, заслуживаю­ щая статей и книг. Далее Суразаков писал: «Мне кажет­ ся, проблема эстетического взаимообога- щения литератур народов несколько су­ жена. Ведь народы имели и имеют еще свой психический склад, следовательно, свое понимание красоты жизни, людей, обстановки, природы и, конечно, искус­ ства. Раньше то, что у одного народа счи­ талось красивым, для другого народа бы­ ло непонятным. Напр[имер1, алтайские] песни, кай — русские их не понимали. А теперь, когда народы стали ближе, ста­ ли вникать в жизнь друТ друга, то стали понимать и перенимать искусство друг друга. «Евг[ения1 Онегина» едва ли понял бы прежний алтаец. А теперь понимает. Это надо сказать». В июне 1965 года группу поэтов с раз­ ных концов России вызвали в Москву на заседание приемной комиссии Союза пи­ сателей РСФСР. Из Западной Сибири приехали Александр Романов, Леонид Мерзликин и я. В Правлении Союза пи­ сателей РСФСР на улице Мориса Тореза заседание приемной комиссии вела Люд­ мила Татьяничеваі с докладом о нашем творчестве выступал поэт Николай Ры- ленков. Текст его доклада «Идущие из глубины России» был опубликован в «Ли­ тературной России». Болеть за меня при­ шли давший мне рекомендацию в Союз писателей Сазон Саймович, докторант ин­ ститута мировой литературы имени А. М. Горького, и поэт Борис Укачин, студент Литературного института. 163