Сибирские огни, 1986, № 3

ехала ко мне, хозяйство на себя взяла. И их помогла на ноги поднять, и мне покой принесла. Не знаю, что бы и делали без нее. ВАСИЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Да будет тебе в самом деле нахва­ ливать! А то соберусь и уеду обратно в город. КОЛМОГОРОВ. Никуда ты теперь от нас не денешься. Верно, Любка? ЛЮБА. Конечно, никуда. Тетя Васена теперь наша насовсем. ВАСИЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Да ешьте вы. Борщ совсем остынет. САМОЙЛОВ (пробует). У, борщ выше всяких похвал. Букет ово­ щей! Действительно, ни в одном ресторане... КОЛМОГОРОВ. Особенно в вагон-ресторане. Общий смех. Вообще, Евгений Дмитриевич, вы нисколько не пожалеете, что избра­ ли наше село. Школа у нас типовая, всего пять лет, как построена. САМОЙЛОВ. Знаю. КОЛМОГОРОВ. Ну, конечно, в районо вам говорили... И места здесь замечательные: река, рыбы полно, да и для охоты раздолье... САМОЙЛОВ. Тоже знаю. КОЛМОГОРОВ. Похоже, вы здесь бывали? САМОЙЛОВ. Бывать не бывал, но слыхал. Рассказывали. КОЛМОГОРОВ. А кто, если не секрет, рассказывал вам о на­ ших краях? САМОЙЛОВ. Два года назад здесь работал директором школы мой друг Алексей Разуваев. Л ю б а вскрикнула, выронила ложку. И ровно два года назад он погиб здесь при нелепых обстоятельствах. Впрочем, эту историю вы должны знать лучше меня. КОЛМОГОРОВ. Да, был такой печальный факт. До сих пор не могу себе в ум взять, как все это получилось. И человек он был серьез­ ный, уважаемый всеми. А вот на рыбалке — приключилось же такое — выпил лишнего да заснул возле дороги. А Петр Малышенко, шофер наш, тоже пьяный ехал... САМОЙЛОВ. Все это я уже слышал. Но у меня не укладывается в голове — неужели Алексей мог напиться до такого бесчувственного состояния? За все пять лет, что я с ним вместе проучился, я ни разу не видел его пьяным. И вдруг — такая абсурднейшая, глупейшая гибель! КОЛМОГОРОВ. Охотно верю и понимаю вас, Евгений Дмитрие­ вич... Но тем не менее медицинская экспертиза установила, что Алек­ сей Иванович погиб в нетрезвом состоянии. Тут, как говорится, факты. САМОЙЛОВ. И все-таки эти факты не вяжутся с характером Алексея. Его жена, например, до сих пор убеждена, что это дело до конца не распутано. ЛЮБА. Так вы и Ларису Васильевну знаете? САМОЙЛОВ. Да. Я только постарше их, поступил после армии. ЛЮБА. А как она живет сейчас? Наверно, все переживает, забыть не может. САМОЙЛОВ. Такое вряд ли когда забудется... Ну, а вообще жи­ вет неплохо. Год назад замуж вышла. ЛЮБА. Замуж? САМОЙЛОВ. Жизнь есть жизнь. За это осуждать Ларису не сле­ дует. Конечно, она очень любила Алексея. Но ей просто очень тяжело одной, очень тяжело. ЛЮБА.иА дочь как? У них ведь дочь была, родилась еще здесь. САМОЙЛОВ. Ленка растет. Вылитая Алексей: глаза, волосы. По­ верьте, Люба, когда я захожу к ним и вижу Ленку — едва слезы сдер­ живаю, так она мне Алексея напоминает. ЛЮБА. Да, какой человек был! Простой, душевный, веселый. В школе мы как-то даже и не замечали, что он наш директор. Бывало^ соберемся к вечеру готовиться, Алексей Иванович придет с баяном — 14