Сибирские огни, 1986, № 3

лита. Вот тут-то и выясняется, что с точки зрения люсса все земляне больны — по­ дозрением, страхом, ненавистью... А раз больны, их надо вылечить, т. е. заменить синглитами. Ротанов должен в рекордный срок найти выход... Здесь все ясно, и наши симпатии, как и должно быть, на стороне героя. К сожа­ лению, в следующем произведении о Ро- танове — повести «Долгий восход на Энне», опубликованной в «Искателе» в ,1984 году, Е. Гуляковский неоправданно усложняет и запутывает действие, так что в итоге совершенно неясно, кто есть кто, что есть что, а главное — з а ч е м нужно все про­ исходящее. Но ведь «зашифрованность», условность сюжета — отнюдь не синоним фантастичности и тем более новизны. Любопытное Сочетание представляет со­ бой роман С. Павлова «Мягкие зеркала» — продолжение достаточно широко известной «Лунной Радуги». Недавно С. Павлов стал лауреатом премии «Аэлита». Что ж, мож­ но соглашаться с писателем, можно спо­ рить. Бесспорно одно: С. Павлов, пожалуй, единственный из наших авторов, пишущий так называемую «космическую оперу», т. е. по сути дела «космический вестерн», приключенческое фантастическое произве­ дение. Напомним в двух словах суть дела. Чле­ ны космического экипажа «Лунная Раду­ га», уцелевшие порле катастрофы, вернув­ шись на Землю, все как один стали избе­ гать людей и все как один оказались на­ деленными мистическими, нечеловечески­ ми свойствами... В продолжении, назван­ ном «Мягкие зеркала»,- С. Павлов объясня­ ет все, что, оставалось непонятным в пер­ вой части, и решает проблему людей-нелю- дей. Напомним, что аналогичная задача стояла перед персонажами повести Стру­ гацких «Жук в муравейнике»: и там герой, отвечавший за безопасность всей Земли, принял решение — убить существо, во всем похожее на человека, но несущее в себе непонятную угрозу человечеству. Стругац­ кие предлагают читателю задуматься над такой ситуацией, когда нельзя оставить кого-то в покое, но и нельзя отправить его куда-то дальше. С. Павлов, наоборот, отправляет всех «странных» далеко, на край системы, авось там от них вреда никому не будет. А один из героев, молодой пилот Андрей Тоболь­ ский, при этом думает: «И пяди нашего Внеземелья уступать чужакам для кисель­ но-туманного их гнездовья не должно. Нигде и ни под каким видом. Далеко от родимой Земли Дальнее Внеземелье, а планеты и луны его все равно заведомо нашенские». Немного странно читать та­ кие ура-патриотические откровения наше­ го потомка, не зная, есть ли у него осно­ вания для подобной твердой позиции. На­ помним, что, например, инспектору Рота­ нову ничуть не мешал белый туман —люсс. Так почему же Андрею Тобольскому ме­ шает «кисельный туман» чужаков? Первая книга С. Павлова читалась с интересом еще и потому, что многие язы­ ковые новации автора выглядели тогда находками. Но сегодня, увы, изобилие квазитерминов просто утомляет, кажется повторением пройденного тем же С. Пав­ ловым. «Равнинное ледорадо, драккары, ступоходы и флаинг-моторы, блистеры, блинкстеры, стеллараторы», «воздуходув­ ка внутри гермошлема, пилот-ложемент, пневмокресло», «сингуль-хроматические эф­ фекты», «мускульносиловые ошибки (ди­ намические ляпсусы, если угодно)», «АМБА — апланаты магнитобезекторных аннигиляторов», «сеанс транспозитации», «гиперпространсгвенный переход»... Не слишком лн? И постоянно преследует странное ощущение: с одной стороны, вполне можно хотя бы* часть терминов полностью перевести на русский язык; с другой — если перевести все произведение, скажем, на английский, то ведь утеряются многие термины,—исчезнет загадочность и остраненность; «блинкстер» станет просто «мигалкой», а «транспозитация» — «пере­ ходом». К тому же от изобилия терминов прямо-таки рябит в глазах, и невольно хо­ чется сказать вместе с одним из персона­ жей: «Предгурмие... Вот и еще один тер­ мин». Наконец, возникает законный вопрос: а так ли уж необходимы все эти малопо­ нятные слова, коли автор даже помещает специальный словарик в книжном издании романа? Не многовато ли их для одного произведения? В последние годы буквально каждый журнал печатает хотя бы одно произве­ дение в год, так или иначе связанное с фантастикой. Это и понятно, ведь фанта­ стична сама наша эпоха, поэтому писатели стремятся использовать нетрадиционные для реалистической литературы средства, расширить рамки событий, изобразить обычных людей в необычных обстоятель­ ствах или, наоборот, необычных существ в нашей повседневной жизни. Как всегда, сохраняет верность фан­ тастике журнал' «Уральский следопыт». В 1983—1985 гг. здесь были опубликованы три повести В. Крапивина, составляющие триптих о приключениях землян, живущих на нескольких «параллельных в простран- •стве» Землях. «Голубятня на желтой поляне» — повесть во многом новая для В. Крапивина, да и для нашей юношеской фантастики в целом. Герои писателя, как и прежде,— мальчиш­ ки и девчонки, уже претендующие на са­ мостоятельность, но еще нуждающиеся в помощи взрослых. И вот они придумали себе инопланетного космонавта, который в трудную минуту должен прийти на помощь. Дети эти вообще необычайно одарены, хотя внешне во всем похожие на своих сверстников, как в том убедится космо- навт-скадермен Ярослав, попросту Яр. Один из мальчишек умеет связывать воеди­ но времена и пространства, а трое маль­ чиков и девочка, заручившиеся Поддерж­ кой пятого члена группы (им и станет Яр), представляют собой, по странным за­ конам этой вселенной, несокрушимую силу. Яр — единственный взрослый, оказавший­ ся в гуще событий, среди детей, к тому же он — человек со стороны, непонятным ему способом «выдернутый» прямо из свое­ го космического корабля на желтую по­ ляну. Он единственный, кто требует объяснений: «Что это за эксперимент, в ре­ зультате которого гибнут люди?» Дети же не знают иной реальности, они появились на свет, когда планету уже сотрясали не- 157 і