Сибирские огни, 1986, № 3

В своих зарисовках о людях театра— я не претендую на глубокий и всесторон­ ний анализ их творчества. Просто хочет­ ся поделиться тем, что действительно ви­ дел и чему был свидетелем. Рассказать о том, что может быть пока неизвестно, а впоследствии забыто... 1 В театральной практике (а может быть, не только в ней) для успеха важны три фактора: т алант , р а б о т о с п о с о б ­ н о с т ь и случай. Должен сразу сказать, что мне в жизни чаще везло. Если я что-то задумывал, а потом предпринимал, это почти всегда исполнялось. А если что-то не удавалось, то я заранее чувствовал неудачу и поэто­ му внутренне бы готов к ней... Осенний день 1943-го года. Я работал тогда диктором на Новосибирском радио. Но втайне от сослуживцев, а тем более от дирекции, уже подал заявление и прошел первый тур экзаменов в Ленинградский театральный институт, который 'в то вре­ мя, находясь в эвакуации в Сибири, пере­ ехал из Томска в Новосибирск. Итак, на радио шло очередное дежурст­ во: я вел концерты, читал корреспонден­ ции. Кто-то из моих коллег в этот день, очевидно, заметив мое необычное поведе­ ние, спросил: «Что с вами, Витя? Волну­ етесь, о чем-то думаете? Дома что-ни­ будь?..» Я не помню, что ответил. Но для волнений была причина: длился четвертый час второго тура экзамена в институт, а дежурство все тянется, тянется... Объявив по* радио: «Слушайте трансля­ цию из Москвы», я повернул джек, выклю­ чающий микрофон, и выбежал из студии. Проскочил этаж, где в секторе выпуска дрлжен был заполнить журнал и распи­ саться, и выбежал из здания радиокоми­ тета. Он тогда находился в помещении Дома Ленина. Минуя Красный проспект, прямым ходом устремился к оперному те­ атру. Здесь, в левом крыле фойе, должен был идти второй и последний тур экзамена... И... о, ужас! Мне навстречу идет боль­ шая группа студентов старших курсов (они всегда и во все времена активные участ­ ники приемных экзаменов) во главе с ху­ дожественным руководителем института, профессором Елизаветой Дмитриевной Го­ ловинской. Я робко прижался к квадрат­ ной колонне, ища какую-нибудь опору. — Что же вы... Орлов, опоздали?.. Эк­ замены уже закончились,— услышал я стро­ гий голос. — Задержался на работе,— робко и с удивлением пролепетал я. Меня удивило, что помнят мою фамилию. Головинская посмотрела на окружающих. — Ну, что же, послушаем дополнитель­ но, поступающего...— То ли предложила, то ли спросила она у присутствуюущих. Только тут я заметил, что среди людей, которые окружили меня и прижали к ко­ лонне, стоят и педагоги, которых и от страха сразу не заметил. Все направились в полукруглую комнату, где сейчас находится музей театра. Я жалко ковылял следом. —-Та-ак...— сказала профессор, когда все расселись по местам, а я стал в центре комнаты. Она закурила махорочную ци­ гарку^ и достала кусочек сахара из же­ лезной коробочки. Как я потом узнал, эта привычка курить и сосать сахар сохрани­ лась у нее до конца войны. — Так,— повторила она.— Где вы роди­ лись? — В Сибири... город Анжеро-Судженск. — Родители кто у вас? — Отец — инженер-электрик, мать — учительница начальных классов. — Расскажите свою биографию... Биографию? Вот этого я никак не ожи­ дал... Благо биография моя была самая короткая в мире. Когда я вступал в ком­ сомол, она уложилась в маленький абзац, написанный крупным почерком на четвер­ ти странички, сводилась к нескольким да­ там и глаголам: родился, поступил, учил­ ся, окончил... — Что вы будете читать? — «Две собаки» Крылова, «Шуточку» Чехова и монолог Бориса Годунова...— быстро проговорил я. Наступила томительная пауза. Я не знал, можно ли начинать. А если начинать, то с чего?.. — Та-ак!.. — снова и неожиданно про­ скрипело в воздухе,— Ну, что ж, товари­ щи, по-моему, все ясно. Мы его уже слу­ шали... Вы свободны. — То есть... как?—тихо спросил я. — Вы приняты. Я воспринял это как шутку профессора. А голос у нее, действительно, скрипучий. Наверное, много курит... и сахар сосет... — Вы приняты,— повторила она, улыба­ ясь, видя мое недоумение и огорчение. Я, наконец, пришел в себя. — Но я подавал заявление,— уже осме­ лел я,—с просьбой принять меня на вто­ рой курс... Тогда я еще не знал, что первый курс набирает Головинская и что мое желание быстрее закончить институт, а главное — заниматься вместе с Ниной Мамаевой, с которой я с четвертого класса учился в школе, ходил в драматический кружок,-г- могло прозвучать вызовом профессору. — Я это знаю,—1сказала она и снова улыбнулась.— До свидания. Я принят! Я — студент театрального ин­ ститута!.. Дома этой новости обрадова­ лись, так как привыкли к этой мысли и уже разделяли мою мечту — стать акте­ ром. Но на работе?.. Там меня ожидали сложности. Я был единственным дикто- ром-мужчиной, и уволиться было нелег­ ко — время было военное. Первой, кому я поведал о своем радост­ ном, но сложном положении, была глав­ ный диктор радио Вера Александровна Вольская. Сначала она расстроилась. И было из-за чего, ведь она занималась со мной. Первым урокам дикции, логике построения фразы, умению читать с отно- 141