Сибирские огни, 1986, № 2

А говорить-то трудно, Иван, очень трудно, не то чтобы спорить. Просить надо, только просить! •— И все ж я прошу разрешить мне побыть здесь до окончания со­ вещания. Очень прошу, Юрий Иванович! — Только ведь часом такое не обойдется. Сейчас в кабинете ди­ ректора идет заседание бюро... — Это ж у меня не с горя, а с радости! С радости ж не так, на­ верное, сильно? — Хорошо. Договорились. Но с условием, что я буду рядом. Сяду рядом с вашей делегацией. А теперь примите валидол. — Спасибо, Юрий Иванович, а я уж не подведу! Прилег на диван, ощущая прохладу под языком от таблетки ва­ лидола и расслабление в теле. И вроде бы даже забылся... Но тут же точно бы током ударило: вспомнил встречу на базаре. Вспомнил! Это же жена Федора Дмитриевича Кузнецова, секретаря райкома, кото­ рый в сорок пятом благословил его на председательствование и пред­ сказал добрую председательскую жизнь. Но ,как он оказался снова з Черноярске? Он лет двадцать назад уезжал кудй-то. Сразу уехал, как только сняли с работы... А вот, выходит, вернулся? Сколько же ему? Под восемьдесят? Надо побывать. Был рядом, только дверь от­ крыть и пройти за старушкой. А вот как ее звать, не помнит... ...День тогда выдался на редкость, на удивление солнечным, ти­ хим каким-то, даже безмятежным. Потом в разных местах и у разных людей спрашивал, каким был тот знаменитый день — 9 мая 1945 года? И все ему отвечали, что тоже был солнечным и теплым. Выходит, во всей стране виделся он доброславным? А может, и на всей планете? Значит, даже сама земля ждала тот день и приготовила для него все самое лучшее, чем располагала: тепло и солнечный свет. Собрание решено было проводить на улице, возле Томиловой ро­ щи, потому что не было в Марьяновке клуба или другого просторного помещения, чтобы собраться всем. Только успел секретарь райкома Федор Дмитриевич Кузнецов выступить с сообщением, что ввиду внезапной кончины Анны Петров­ ны Смоленцевой, бессменной марьяновской военной председательни­ цы, надо избрать нового председателя колхоза, как от конторы прим­ чалась посыльная девчушка, кричавшая что-то во весь свой звонкий молодой голос. Все смолкли, настороженно огорчились: новая похорон­ ка кому-то явилась! Федор Дмитриевич выразил на лице неудовольст­ вие. Только он не растерялся, растолкал людей, подошел к девчушке, продолжавшей что-то выкрикивать. Потряс за плечики, спросил: — Что случилось, Мотя? — Да победа, дядя Ваня! Победа же! — Так зачем кричать? Радоваться надо! — А я и радуюсь! Федор Дмитриевич, которому он сообщил весть, недоверчиво глянул на. вестницу, что-то рассказывавшую соседним с ней женщи­ нам, и вдруг поднял руку, громко, радостно прокричал: — Дорогие мои, любезные мои, друзья! Пришла на нашу исстра­ давшуюся землю победа! Немецко-фашистский злобный враг сокру­ шен, и в его собственной берлоге забит осиновый кол! А потому ура, товарищи! Что тут началось! Что только началось! С полчаса, наверное, ес­ ли не больше, люди кричали, обнимались, бросали вверх платки и шапки, кто-то пустился в пляс, кто-то вскакивал на лавки. Над поля­ ной у Томиловой рощи стояли смех, крики и плач. Плакали те, кто по­ верил, что их сынки и детки теперь вернутся домой. Плакали безутеш­ но и те, кто уже приобвыклись с потерей своих Петюшек и Васильков, а теперь заново осознавали неотвратимость того, что не придут больше сыночки и мужья, увиденные в час последнего расставания. Горе, при­ правленное всеобщей радостью, было еще горше... Федор Дмитриевич еле установил порядок и предложил избрать • 75