Сибирские огни, 1986, № 2

перь. А довела меня до этого моя неописуемая любовь, и долг неоплат­ ный. И рассказал сват, что были они с Полиной Прокопьевной, тог­ да Полинкой, перед концом войны в одной части. Она связисткой, а он лихим минером. Стал замечать, что, когда возвращался с размини­ рования проходов в заграждениях, встречала его связистка Поля да­ леко перед нашими окопами. Потом однажды упросилась с ним на задание. Согласился: любопытно было, есть у этой здоровой девахи такая штука, как страх, или оставила его дома? Он действовал, По- линка помогала... — Ты не задумывался, Иван Иванович, когда любовь сильней всего полыхает? А я понял: во время опасности. Наши сзади и дале­ ко, кроме группы прикрытия, конечно, а немец —вот он... И загоре­ лась, заполыхала между нами любовь. Полинка-связистка девахой оказалась строгой. Целоваться раз­ решала, а до прочего не допускала, требовала зарегистрироваться. Подали рапорт по команде и справили фронтовую свадебку. Так и воевали рядом, с год, примерно. А потом с ним случилась беда. Рванула не обнаруженная им мина... — Может, было бы лучше, если бы она рванула подо мной. Не видел бы всего, что вижу теперь. Но она рванула сбоку. Немцы об­ наружили, кинулись к заграждениям. А группы прикрытия, как назло, в этот раз не оказалось. Отбила меня тогда Полянка. А я подписал себе каторжный приговор: пожизненный, бессрочный... Сват уж потом понял, что не так повел себя в жизни, да было поздно. Чуть что Полинка кричала: — Кто спас твою паршивую жизнь? Сил сопротивляться против необузданной властной жены у сва­ та хватило лет на пять. А потом махнул на все рукой и поплыл по те­ чению. — Все равно, что ж так бояться? Как она появляется, вижу, глаза у тебя, словно у кролика перед удавом, округляются. Сват еще стопочку выпил, горько усмехнулся: — Округлятся. Бьет ведь она меня... Это было удивительно! Так удивительно, что он не мог прийти в себя все время, пока шла свадьба. Когда уезжали после свадьбы и сваты провожали их до автобусной остановки, придержал свата, ска­ зал: — А тебе все ж надо бы заново штаны надетьі Хоть остаток жизни пожить по-человечески. — Стар я уже, ни сил, а главное, воли уже не осталось! — Да ты что, Александр! Фронтовик ты или не фронтовик? Ес­ ли желаешь знать, я где-то читал, что во Франции пенсионеры зонти­ ками дерутся! Сват глянул на него печально, помелькал в этом взгляде инте­ рес к сказанному, даже решимость обозначилась, но тут же все и кончилось. Сват вздохнул, признался: — Поздно! Да у меня и зонтика нет... А на той свадьбе, с которой они возвращались, были Дубки по­ срамлены напрочь. Когда какая-то очень уж яркая родственница По­ лины Прокопьевны начала обносить гостей блюдом с блинами и за стопку водки с тем блином надо было положить подарок или конверт с деньгами, они с Олюшкой положили сто рублей и сразу же почув­ ствовали на себе откровенно косые недоумевающие взгляды: уж очень мизерной оказалась эта сумма. Сама сватья положила на блю­ до сберкнижку, открыв которую раскрашенная свояченица взвизг­ нула от восторга и завопила: — Тысяча рублей! Одна только Полина Прокопьевна не растерялась, бодро провор­ ковала: 63