Сибирские огни, 1986, № 2

В следующий раз они поехали с Олюшкой для знакомства со сватами и договора о свадьбе. Всеми приготовлениями к застолью ко-. мандовала сватья, женщина рослая, плечистая, узкобедрая, с низким басовитым голосом и размашистыми движениями полновластной хо­ зяйки. А он отправился искать свата, после знакомства враз куда-то исчезнувшего, и обнаружил его в маленькой комнатке, перебиравшего и протиравшего книги. Библиотека у сватов оказалась богатейшей. Принялся помогать и за это время успел узнать свата более^или ме­ нее. Оказались одногодками, и это уже было приятно. Вдвойне при­ ятным оказалось, что оба были фронтовиками и осенью сорок перво­ го отбивали Москву. Оказалось, даже в одной армии. Видом сват был невзрачен, неказист ростом, худой, с совершенно лысой, точно бы от­ полированной головой. ^Удивило, что в глазах его, маленьких, разно­ цветных, страх менялся с тоской. Даже когда сват рассказывал что- то смешное из фронтовой жизни, глаза оставались печальными. Явилась сватья, спросила, мило улыбаясь, но не умея перед го­ стем скрыть злости в глазах: — Что же ты, Саша, копаешься? И показываешь свату библио­ теку, когда она не прибрана? Сват точно бы онемел,.открывал и закрывал рот, но возразить или сказать ничего не мог. А сватья уже повернулась к нему, снова мило улыбнулась, похлопала огромной, не женской, ручищей по кореш­ кам книг: — Книги в наше время капитал, и немалый! Прикинулся невинным: — Это как с облигациями раньше было? — Почему раньше? И сейчас облигации продаются и покупают­ ся. У нас есть. А у вас? — У нас нет... Пока нет. — Книги — надежнее облигаций. Там номинальная стоимость, здесь — стихия рынка И раньше как-то недолюбливал баб такого рода, широкоплечих, узкозадых, крупногрудых, громкоголосых, а с этого вечера, кажется, возненавидел люто. Особенно после того, как сватьюшка за столом сразу же повела разговор о том, что мог бы сделать для молодых сват — как председатель колхоза. Хотел было сразу же обрезать, за­ орать, но Олюшка вовремя больно ущипнула за локоть, приказала молчать... Словом, как бы там ни было, а оба остались очень недовольны будущими родственниками, с которыми должен был жить их Бориска. После обговора о свадьбе Бориска пошел их провожать. Когда остались одни, Олюшка обняла сына, едва сдерживаясь от слез, принялась просить: — Может, еще не поздно, сынок? Одумаешься? Я ничего, не ска­ жу за Светку, за свата, Александра Ивановича, но сватьюшка уж больно того, это ж кикимора! Она же из вас кровушку выпьет! Поддержал мать: Это ж вам со Светкой каждый день последним днем Помпеи будет! Или не видишь? А что мне видеть? Это она только на Александра Ивановича такая. А со мной и со Светкой даже ласковая бывает. И потом, батя- ня, мы ж Дубки, мы не из той породы, чтобы гнуться перед всякими! Перед свадьбой, пока женщины были заняты подготовкой столов, а они с Александром Ивановичем закупали спиртное по списку, со­ ставленному сватьей, зашли в кафе немножко перекусить. Свату за­ казал немножко водочки, себе попросил черного кофе. Сват после вы­ питого раскраснелся, помолодел, и косноязычность куда-то исчезла. Спросил его прямо: Что же тебя, фронтовика, довело до такой собачьей жизни^1 Или свыкся и не видишь? — Все я вижу, сват ты мой дорогой! Все! Да поздно только те- 62