Сибирские огни, 1986, № 2

дены заниматься таким вот неприличным делом, как обдирание жителей городка, в который они привезли свои фрукты и который построил для них такой вот просторный и теплый торговый зал на рынке. Но давно уже, к моему удивлению, ничего подобного, никакой растерянности или хотя бы виноватости не замечал. Торговцы были бойки, настырны, навязчивы и нахально-веселы... Заметил вдруг старушку, уже согбенную годами, в старомодной фетровой шляпке и стареньком тоже, когда-то модном, пальто, мед­ ленно переходившую от одного продавца к другому. Она внимательно рассматривала яблоки, розовые, сочные, будто только снятые с дере- ва, шевелила напряженно сморщенными губами, должно, вела какие-то свои подсчеты. Видно, у бабки с деньгами было не густо, какая-ни­ будь пятерка. Подошел к старушке, спросил негромко: — Яблочками, мамаша, интересуетесь? Но, как видно, спросил не совсем удачным тоном, да и вид его дорожный был не очень доверительным. Старушка глянула на него отчужденно-испуганно, отвернулась, пошла прочь. Ах, как же неловко вышло! Придержал легонько старушку за рукав, снова спросил, теперь уже с самой дружественной улыбкой, на какую только был спо­ собен: — Яблочками, говорю, интересуетесь? Снова настороженный взгляд, но через него проскальзывает и любопытство: что это, мол, с мужиком в малахае и шубе? Спросила уже мягче: — А тебе-то что, соколик? — Да просто вижу, и купить бьГ вроде желаете, и не решаетесь... — Как же у этих аспидов решишься? У меня пенсия всего сорок шесть рублей. Поистратилась. Старик почти год болеет. А у нас с ним сегодня событие. Вот и надумала подарок ему сделать: яблочек купить. — Но почему непременно яблок? К событию и торт хорош, с чайком добрым. Да уж больно день-то у нас необычный, — старушка застесня­ лась, погладила зачем-то старенький, вытершийся воротник пальто, глянула со смущенной улыбкой. — Золотая свадьба у нас сегодня. Он-то забыл, а я помню. И помню, что познакомились когда мы с ним, он с яблоками пришел. Воскресник у нас был тогда’ комсомольский. Песни пели. А он комсомольский секретарь был, пел громче всех. У не­ го голос был сильный, а слуха никакого, а у меня слух хороший, но слов не знала. Вот и стали вместе учить с комсомольцами песню. По­ знакомились. А он вечером пришел с яблоками. И не ушел больше. Так и прожили уже полвека. Улыбнулась, хотя еще и смущенно, но уже смелее, помолодела взглядам, даже будто и разрумянилась, прибавила: Вот и хотелось ему напомнить. Надумала, пойду, куплю, подам ему и загадаю: вспомнит или нет? И надумала, что непременно из своей пенсии чтобы... Когда старушка оживилась, принялась рассказывать, вдруг нача­ ло в ней что-то обозначаться, отдаленное, едва-едва памятное: где-то и кбгда-то он эту женщину встречал. Но это было так давно, а память была такой неповоротливой, что не решился спрашивать, где и когда они могли встречаться... Подвел старушку к прилавку, указал на гор­ ку красно-золотистых яблок, спросил: — Эти вас устроят? Вы что надумали? Вы что такое надумали? — испугалась вдруг старушка и даже попятилась от прилавка. — Да подождите вы, потом я вам объясню! Я говорю: эти- яблоки вас устроят? Мордатый продавец с подщипанными черными усиками с любопыт­ ством разглядывал их большими глазйми-сливами. — Да уж какое там устройство? г - ' У , ,с 48