Сибирские огни, 1986, № 2

Государству требовался хлеб. Общими силами, через свой голод и холод, крепили государство, потому что иного пути к осуществлению своей мечты не видели. Спят вечным сном марьяновцы. Спят вечным сном и те, кто мечтал, но тоже не дожил, спят где-то в Европе, спят среди них и мальчишки, которым бы жить да жить, а они еще и девчо­ нок целовать не умели. Так что дорого, очень дорого плачено за нынешнюю жизнь, кото­ рой так недовольны некоторые нынешние. Видел молодых в городе, которые еще не работают, еще на папенькином, но уже недовольны, уже облизываются и сопят носами от восторга за ту жизнь, которую видят в кино, где навалом джинсов и вельветов, с наклейками и молниями. И папаши их с мамашами недовольны, потому что нету на всех дубле­ нок, машин и румынской мебели... А земля-то как преобразилась! Вон через окно машины виднеют­ ся по-солдатски ровные шеренги елочек и сосен, еще не очень высо­ ких, но уже вцепившихся в землю, и шеренги эти в десятки рядов вдоль всей трассы. А ведь помнится ему, когда еще пацаненком ходил из Марьяновки в Черноярск, да и после войны, что на всем сорокаверст­ ном пути только в двух или трех местах находил тень в придорожных березовых колках. А вокруг простиралась пашенная и сенокосная степь. Посреди лета, когда вдруг начинал дуть напорный, многоднев­ ный испепеляющий южак, черным становилось небо над степью. Самую лучшую землю снимал с полей тот южак и уносил в неведомую даль. И случалось так, что летом или осенью вдоль улиц степных деревень вырастали черные сугробы. Теперь давно уже нет бурь, хотя южак нет- нет да и врывается в эти степные места. Теперь не только вдоль Черно- ярского большака растут лесополосы, но и вокруг полей, и будто бы ходят вдоль тех лесополос старухи и старики и собирают какой-то но­ вый, неведомый прежде, гриб под названием подтопольник. А в этой вот полосе, слышал, появились даже маслята... И деревни возродились, а если уж быть точным, то заново постро­ ены. Вон Щербаковка чуть в стороне светится белыми шиферными крышами. Всякий проезжающий мимо скажет, что деревня как дерев­ ня, как и все прочие. Скажет так тот, кто не видел послевоенной Щер- баковки. В пятидесятые годы, когда он уже председателем ездил в Черноярск, не было на этой дальней дороге деревни беднее и разорен- нее, чем Щербаковка. Будто бы по ней Мамай прошел, будто фашист на танках с крестами промчался, походя все раздавил и разбросал. Ни одной оградки, вокруг усадеб не сохранилось, огороды отгоражива­ ли канавами, углы изб солдатские вдовы спилили на растопку, потому что не было ни леса, ни угля, топили кизяком, а к нему все-таки нуж­ на растопка. Изба от избы стояли далеко, иной раз и на сотню мет­ ров, а на месте прежних чернели ямины погребные, а над ними цар­ ствовали полынь да крапива. И все ж выстояла деревня, вернее, высто­ яли люди, которые в ней жили, и возродили деревню, а уж коли быть точным, то построили новую. Председатель колхоза Артем Махновский жалуется: из старых осталось пять домиков, еще крепких и годных для жилья, но охотников жить в них не находится: не тот комфорт, не тот престижГ Да и Марьяновка его если и сохранилась после войны лучше, то самый малый чуток. Может, потому, что лес был не так уж далеко, всего в каких-то пяти верстах, и, несмотря на разные суровые запреты и кары, председательнице Анне Петровне удавалось добывать марьянов- ским солдаткам и вдовам хворосту, а то и, при удаче, дров из сухостоя. Да и сама председательница военная, Анна Петровна, делившая вместе с другими солдатками вдовью долю, оказалась более заботливой и оттого проворной. Хотя и после нее, как принял председательствование,, не знал, за что браться в первую .голову, потому что разор был наипол­ нейший. За землю ли приниматься, треть которой из-за нехватки сил пришлось оставить в залежь, за дворы ли, которые только на Подпор- 45