Сибирские огни, 1986, № 2

— И чтобы он тебя принял? — Нет, этого не нужно. Как к неіѵіу проникнуть, я сумею. Тут мне учиться не надо. А просто, чтобы обратил на меня внимание во время моего выступления. Договорились? — Договорились. — Вот что значит старая гвардия! — Не трогал бы ты старую гвардию! Украл-то ты много? - Вот и снова сорвался, Иван! Зачем так-то? А запчасти? Да к чер­ ту запчасти! Не слишком ли высокая цена за них назначена? — Откуда ты взял? — поднял рыжие брови Горушкин. — Да нет, это я так. Пошутил. А ты правильно давеча сказал, что суровое время приходит.:. Или уже пришло... Налил неверными, неуверенными руками воды из графина, от­ пил. Отдышался, улыбнулся: — Видишь, какой я? А ты предлагал коньяк. С чаю и то вон как развозит... А время приходит суровое, и это хорошо. — Ты так полагаешь? А почему? — заморгал Горушкин. — Да потому, что кое-кто слишком рано начал чехлить наши бое­ вые знамена и слишком прытко кинулся за благами. Штанишки, ков­ рики, дачки, дочки... — Ну это ты оставь, Иван Иванович! Что же, по-твоему, народ не заслужил.блага? —прищурился Горушкин, и было видно, что выпи­ тое нисколько на него не подействовало. — После стольких лет мук и когда жили одними только мечтами о будущем! — Народ заслужил и пусть живет, — заговорил размеренно, ста­ раясь сдержаться, но чувствуя, что тормоза снова плохо держат и он распаляется. —Только мы ведь с тобой не народ, и нам вовсе не к лицу впереди других за хорошей жизнью бежать. — Ну это ты оставь! Кто же мы, если не народ? Мы плоть от пло­ ти, кровь от крови... — Мы — коммунисты, — перебил не совсем вежливо. — И нам, повторяю, не к лицу впереди других за хорошей жизнью бежать. И для нас время всегда должно быть суровым, потому что мы дозор, и мы впереди. Ты еще сопляком был, когда война шла, но в армии все рав­ но служил, и знаешь, что всегда в походе ли, на отдыхе ли у воинско­ го подразделения должны быть дозоры, и они никогда не должны спать... Глянул на напрягшееся красное лицо Горушкина, на его мяту­ щиеся неверные глаза, и вот поехало, завызванивало, затенькало, по­ шла ломота по затылку, щетиночка под темечком запокалывала, и снова тот же звон колоколов... Услышал хлопки по руке, открыл глаза, донеслись глухие, отдаленные какие-то слова Горушкина: — Старик! Что с тобой, старик? Сжал зубы, напрягся шеей: — Ничего, ничего! Сейчас пройдет! Бывает! — Что бывает? Тебя же в сторону поволокло! Если бы не я, под стол бы грохнулся. Трудно выдавил из себя, точно выплевывая сухие камешки: — Доживи до моих лет... Еще напружинился, и вот уже обозначились очертания Горушкина, встревоженного, готового вскочить и убежать. — Ну что, Иван Иванович, — заговорил Горушкин приглушенно, то и дело оглядываясь на дверь. — Будем считать, что договорились? Лады? А экспедитора присылай. Горушкин стоит огромной тенью, нависает над ним, требует четкое го ответа, а он не может его дать, не может разговаривать с подлостью, стоять с ней рядом не может. Дотянулся до кнопки селектора: — Слушаю, Иван Иванович! — Я просил пригласить специалистов. Если пришли, пусть захо­ дят. Вошли Гончаренко, Рапр, Игнатьич, Гоша Крохмалев. И такими 39