Сибирские огни, 1986, № 2

нишь специализацию? Сколько шуму было, и в прессе, и на совеща­ ниях. А теперь молчат. Так и с подрядом будет. — Смотрю на тебя, легкий ты человек, Степан Дормидонтович. На подъем легкий. — Иначе нельзя, Иван Иванович! Время такое стремительное. Теперь всякая приглядка, раскачка вредны. — А если ты объективно не готов, скажем, к подряду? — Это не важно. В любом случае, готов или не готов, польза есть. Люди отмобилизовываются, .сам отмобилизовываешься и как-то себя заряженным чувствуешь. К тому же, у тебя на каждый' день есть про­ грамма действий... — Каждый день пшенка? А не надоест? Ну вот и сорвался, Иван! Выправляй курс. Запчасти же! — Каждый день пшенка, Иван Иванович, это у тебя. А у меня се­ годня борщ, завтра — харчо, послезавтра плов. — Сытно! А не зажиреешь? . Опятъ сорвался, Иван! С лица Горушкина сползла усмешливая на­ пористость, трезвеет взглядом. Но ты ему нужен, Иван! И не из-за се­ мян рапса вовсе он приехал. Что-то торчит из-за ушей, а что, не пой­ мешь. — Заговорились мы, старик! Ты лучше скажи, уже питался? — Да не так давно, пельмени ел. Попрошу, и тебе сварят. — Обойдемся без пельменей. Дела какие есть? — А когда их не бывает у нашего брата, председателя? — Это ты верно. Это ты, брат, исключительно верно! — Горушкин оглянулся на дверь, спросил: — Как у тебя насчет звуковой изоляции? Нормально или как в городе? Недавно на новоселье у дочери был. Так там жуть одна. Ага, приближаешься к главному? Ответил с простецкой улыбкой: Для нормальных которые, вполне удовлетворительная. А на твою иерихонскую трубу, не знаю. А что, с секретной миссией? Точно выразился. Слушай, подскажи своей секретарше, чтобы никого не пускала. Мы тут с тобой по стопарику коньячку пропустим, и я тебе кое-что расскажу, кое о чем попрошу. Лады? Это можно! — щелкнул по кнопке селектора, сказал: — Сера­ фима Андреевна, ко мне никого! И вообще, меня нет! И пожалуйста — чайку. . — Хорошо, Иван Иванович. — Чай-то зачем? — Так я же не пью. — Слышал я про такое. Но только оставь ты! Я же к тебе со всей душой! Повторил упрямо: Не пью, Степан Дормидонтович, с самого фронта не пью, хотя, нет, если уж быть точным, то с госпиталя последнего... Железная Серафима внесла два стакана горячего чаю, вазочку с печеньем, вышла с замкнутым, как всегда при посторонних, лицом. - Горушкин указал на селектор: Я тоже такой штукой обзавелся. Калымщики из города делали Ьыстро сделали, хотя и содрали, по-моему, дорогбвато. Достал из портфеля початую бутылку коньяку, рюмочку и раз за разом выпил две рюмки. Уточнил: — Рюмку надо менять. Масштаб стал тесноват. — Так что привело главу знаменитого колхоза в наше скромное хозяйство? - Я человек откровенный, — загудел Горушкин. — И ты знаешь 1 что фильти-мильти крутить не люблю. Ты же знаешь, каким был мой колхоз до меня и каким он стал теперь... Началась исповедь. Будем слушать, но будем делать вид, что не очень уж она нас и интересует. Потому и сказал нейтрально: — Положим... 36