Сибирские огни, 1986, № 2

— Ну, а если гости или какой торжественный случай? — Чайком заменяю. Прекрасная, скажу тебе, штука, особенно когда индийский. — Чаю нет, наливай воды, потому как я горю желанием произнести тост... Дорогой Иван! Поздравляю от всего земляческого сердца с днем рождения, желаю тебе кавказского долголетия, сибирского здо­ ровья и мирового счастья! — Спасибо, Сеня! Только как же ты узнал? Я ж никакой рекламы не давал, — Исключительно из посторонних источников. Когда уезжал с Покровского участка, начальник его, ну этот кудрявый такой... — Вася-Одуванчик. — А что? Очень даже похож. Так вот подошел он к моей машине и попросил, чтобы я не очень к тебе с этой жалобой привязывался. Иван Иванович, говорит, у нас сегодня именинник — шестьдесят под­ катило. Ну вот я решил забежать к тебе, поздравить. Сковорода довольно быстро опустела. Вершков бросил в нее ко­ рочку, придавил ложкой, собрал горячий жир й отправил в рот, сла­ достно прижмурился. Прожевал, спросил: — Скажи, Иван, отчего это когда сам готовишь, то получается не­ обыкновенно вкусно? — От личного трудового вклада, наверное. Вершков принялся собирать посуду. — Оставь, завтра сам уберу. Вершков присел, отер платочком рот, сказал: — Счастливый ты человек, Иван! И жинка у тебя хорошая. — Почему же хорошая? — Наслышан. Да вот и посуду разрешает оставлять до утра. Ничего ему не разрешает Олюшка, ворчит Олюшка, как и все, на­ верное, чистоплотные женщины. Но возражать не стал. — А вот моя вышколила меня, и давно уже. Поел — убери за со­ бой, обулся, возьми тряпку и подотри то место, где туфли стояли, собрал­ ся костюм или пальто надеть — почисти, курить захотелось — марш на лестничную площадку или балкон! И так у меня все до автоматизма доведено, чтоб ему сдохнуть! Голова еще не соображает, а руки уже де­ лают. — Стереотип. — Как ты сказал? — Это не я, это мой главный агроном так говорит. — Понятно, — Вершков достал сигареты и отправился к окну. — Да кури здесь, у меня же жена хорошая... Жалобу проверил? — Да так, в общем и целом. Но без твоей объяснительной она, чтоб ему сдохнуть, никакой цены не имеет. У нас ведь так повелось? Хоть ты того тщательнее проведи расследование и максимально устано­ ви истину, но цены проверке никакой нету и дело не считается закончен­ ным. Нынче век атомной энергии и бумаги. Да и бог с ней, с жалобой! Вершков поднялся, загасил окурок в жирной сковородке, отчего оттуда взвился маленький вонючий дымок, собрал посуду и унес на кухню. Вернулся с тряпкой, принялся вытирать стол. — Где у тебя жалоба? Осторожно, пальцами, Вершков достал листок из портфельчика, потом ручку из нагрудного кармана,"положил рядом. Дубок взял ручку и’написал под словами «Группа честных колхозников»: «Все, что напи­ сано в данной жалобе, им,ело место». И поставил свою знаменитую за­ корючку-иероглиф. Вершков снова осторожно положил жалобу в портфельчик, спро­ сил: — Может, спать отправимся? Уже лежа в постели на раскладушке, блаженно покряхтывая, Вершков негромко спросил: — Не в курсе, отчего этот загадочный мужичок в петлю полез? 21