Сибирские огни, 1986, № 2

литовская уния. К. Маркс специально выделил это событие в «Хронологических выписках» под 1386 годом: «Ягелло Литов­ ский женился на дочери умершего польского короля Людвика, принял королевский титул, перешел в Кракове в католическую веру и заставил креститься также всех своих подданных»1. В итоге полуязыческая Литва, ранее под влиянием Руси тради­ ционно тяготевшая к православию, пере­ шла в католичество. Для Константинополя, а главное для Москвы, это было тяжелым политическим поражением. Отношения Литвы и Руси заметно ухудшились, причем именно в то время, когда московским князьям нужны были союзники против Орды. В романе же мы не найдем об этом ни малейшего упоминания. Автору просто девдомек, что эти события самым тесным образом связаны с судьбами его героев. Читая роман, остаешься в неведении относительно того, как и зачем Василий оказался у Витовта, для чего нужен был его брак с Софьей? 'По Б. Дедюхину по­ лучается, что это результат цепи случай­ ностей и загадочных происков митрополита Киприана. На самом деле все обстоит ина­ че. Из литовских феодалов Витовт был вторым по значимости после Ягайло и соперничал с ним в борьбе за титул вели­ кого князя (позднее он и стал им). В резко обострившейся ситуации, когда Москве во что бы то ни стало нужно было привлечь Литву на свою сторону, женитьба наслед­ ника московского престола на дочери Ви­ товта могла сулить большие политические выгоды. Только в таком контексте события, изложенные Б. Дедюхиным, обретают внут­ реннюю логику. Недостаточное знакомство автора с исто­ рией обусловило и серию грубых «ляпов». Цитируем: «Закабалял Византию султан — тень бога на земле, уже сплелись в смер­ тельной схватке два ордынских хищника Тохтамыш и Тимур, красные повязки в Китае подняли восстание против татаро- монголов, Франция и Англия продолжали свою Столетнюю войну, но в глазах Кип­ риана все эти события были малозначитель­ ными по сравнению с тем, что происходило на Руси — Великой, Малой и Белой. Ни кровожадный Тимур в заволжских степях, ни Робин Гуд в туманном Альбионе, ни Жанна д’Арк во французском • Орлеане, ни Ян Гус в Чехии не могли бы заинтере­ совать Киприана — так пристально и с та­ ким волнением следил он за судьбой двух безвестных изгоев». Напомним, что действие происходит в 1386 году и проверим эрудицию Киприана и автора. Восстание «красных повязок» закончилось лет за двадцать до этой даты, с 1368 года Китаем правила националь­ ная династия Мин, свергнувшая монголь­ ское владычество (видимо, не зная об этом, Б. Дедюхин в другом месте именует Пекин уже упраздненным к тому времени монголь­ ским названием Ханбалык). Ян Гус — одногодок Василия (родился в 1371 году), а значит, еще не успел стать знаменитым на всю Европу бунтарем и ересиархом. Еще хуже обстоит дело с Жанной д’Арк: она родилась четверть века спустя, в 1412 году. Что же касается Робина Гуда, то.* * Архив Маркса и Энгельса, т. VIII. с. 151. заглянув в «Краткую литературную энцик­ лопедию», можно узнать, что действие на­ родных баллад, героем которых он являет­ ся, относится к концу XII — началу XIII веков. Другими словами, если этот лите­ ратурный персонаж и существовал ког­ да-либо в реальности, то он в любом случае не мог быть современником Киприа­ на. На той же странице автор допускает еще одну, что называется, классическую ошибку. Все о том же Киприане он говорит, что ’ последний семужную икру хлебал, «словно мамалыгу кукурузную». Икра, поедаемая ложками, фигурирует в романе не однажды. Видимо, в представлении Б. Дедюхина это одна из вящих примет древнерусского изобилия. Но главное в дру­ гом. Рассудив, что Киприан родом болга­ рин и, следовательно, питает слабость к мамалыге, автор упустил из виду, что ку­ куруза- попала в Старый Свет из Америки, открытой, как известно, столетие с лишним спустя. Уже, казалось бы, давно перестали писатели кормить древнерусских бояр кар­ тошкой с помидорами, но, как видим, реликты подобных представлений нет-нет да и проскальзывают. Наевшись икры, Киприан пускается в рассуждения, заявляя, в частности: «О храбрости и непокорности росов много в древних фолиантах сказано, и у Геродо­ та, и у Плиния читал я». Кстати сказать, в XIV в., в соответствии с византийским чтением, отличающимся от древнегреческо­ го, произносили не Геродот, а Иродот (равным образом, Омир вместо Гомер и т. п.), но важнее другое: о росах у этого автора нет ни слова, а упоминаемые лишь дважды венеды были отождествлены учеными со славянами только в XIX в. Удивительно и следующее заявление мит­ рополита: «...отец Александра Македонско­ го был русом по крови, а мать — сербская княжна». / Ранее автор приписывает совершенно ложные представления Дмитрию Боброку: о том, что Мстислав Удалой был якобы взят в плен на Калке и погиб, раздав­ ленный пирующими татарами. Но хорошо известно, что галицкому князю удалось, с остатками дружины отойти за Днепр, в полон же попал другой Мстислав, . Киев­ ский. Боброк-Волынец, конечно, не мог так ошибиться, тем более что речь шла о князьях Южной Руси, откуда он и сам вышел. Непонятно, почему эту ошибку допускает Б. Дедюхин — ведь сражение на Калке описано во многих летописях, а также в художественной литературе (например, в известном романе В. Яна «Чингис-хан»), А вот еще одна весьма странная оценка. Датский принц Лерсон, уязвленный тем, что руки Софьи добился не он, а Василий, изрядно подвыпив на пиру, горько упре­ кает своего счастливого соперника: «Это из-за вас, русских... Это вы нас научили пить вино, не разбавляя его водой». Б. Де­ дюхин путает скандинавов с древними греками, которые действительно пили вино разбавленным. Не меньшее удивление вызывает весьма своеобразная осведомленность в истории наследника московского престола. Он зна­ ет, что некогда Чингис-хан сделал чашу ' 171