Сибирские огни, 1986, № 2

I Со школьных лет памятны нам некрасов­ ские строки о «величавой славянке»: Она улыбается редко... Ей некогда лясы точить, У пей не решится соседка Ухвата, горшка попросить; Не жалок ей нищий убогий— Вольно ж без работы гулять’ Лежит на ней дельности строгой И внутренней силы печать. Не слишком ли суровой изобразил поэт свою героиню? Ведь в это не так просто поверить — «не жалок ей нищий убогий»,— когда на Руси издревле пожалеть нищего считалось долгом каждого. Но нельзя су­ дить лишь по внешнему виду или жесту крестьянки. Попробуем понять состояние ее внутреннего мира в эту минуту. Есть настолько сильное упоение в труде, когда человеку дорога каждая минута — когда «некогда лясы точить» — все силы сосредо­ точены на главном. Такие моменты духов­ ного подъема сродни творчеству. И стано­ вится ясно, что именно в это время и уви­ дел поэт русскую женщину, сумел почувствовать ее настроение: она принад­ лежит не самой себе, а своему нелегкому делу, которое полностью овладело ее сердцем. Труженица как бы не ощущает в этот миг саму себя —вот почему и «не­ чувствительна» к «посторонним раздражи­ телям». Однако она не теряет трезвости рассудка, ее не покидает мысль, что «все их спасенье — в труде». От него зависит — будут ли «здоровы и сыты ребята», зави­ сит порядок семейной жизни. Страсть к труду — это не что иное, как страсть к порядку во всем: в человеческих взаимоотношениях, в образе мыслей, пове­ дении. Нерадивая соседка не решится «ух­ вата, горшка попросить» оттого, что обя­ зательно получит если не отказ, то осуж­ дающий взгляд: какая же ты хозяйка, коли у тебя нет самого необходимого? Некрасовскую героиню возмущает не­ рабочий, отсутствующий вид нищего. В ее глазах он — воплощение беспорядка, а вер­ нее —неестественного настроя жизни. «Вольно ж без работы гулять!» — гневом горит взгляд некрасовской героини. Впро­ чем, бескорыстное милосердие русской крестьянки и тут возьмет верх — нищий непременно будет и обласкан, и обогрет. Хорошая хозяйка —человек отзывчивый, незлобивый. Знак «дельности строгой» на ее лице — это не печать ожесточения или черствости, а выражение самодисциплины, требовательности к самой себе. Строгость к себе не дает впасть в бесплодные мечта­ ния о более легкой жизни. Такой человек не нуждается в чьей-то жалости хватит сил и самому справиться со своими бедами. Продолжая и храня традиции русской классики, советская поэзия всегда стреми­ лась понять характер современного чело­ века. В моей работе, наряду ,с именами класси­ ков— Н. Некрасова и А. Твардовского, — будут фигурировать имена поэтов, чья - известность неодинакова: Анатолии Жигу­ лин и Алексей Прасолов, москвич Александр Валин и волжанин Александр Люкин, си­ биряки Леонид Решетников и Александр Плитченко. Этот ряд можно было бы про­ должать и продолжать— настолько широки география и сам круг поэтов, неравнодуш­ ных в своем творчестве к человеку труда. Моя работа не претендует на глобальное исследование темы — характер труженика в современной поэзии; в статье будут затро­ нуты лишь некоторые стороны этой поисти­ не неисчерпаемой темы, к которой я только приступаю. Внутренняя сила лирического героя — советского труженика — сродни той, что дисциплинирует душу «величавой славян­ ки». В современной поэзии идет дальнейшее постижение сущности труда, его высокой духовности. , К обидам горьким собственной персоны Не призывать участья добрых душ. Ж ить , как живешь, своей страдой бессонной. Взялся за гуж — не говори; не дюж. В стихотворении А. Твардовского речь идет о творческом труде. Но то же самое можно, наверное, сказать и о труде истин­ ного труженика, который не может не быть творцом в своем деле. Ведь основа любви к любой работе едина, так же, как и осно­ ва стойкости духа. Интересно, что и в характере труженика в стихотворении А. Твардовского — те же сдержанность и строгость, >как наиболее существенные черты русской души. «Не призывать участья добрых душ» — значит, чне нуждаться в чьей-то опеке, заступни­ честве. Любой настоящий работник — это человек, уверенный, что — рано или позд­ но — своего добьется. А ходить всякий раз за подсказкой не позволит ему та же скромность. Отсюда выстраданное: «жить, как живешь, своей страдой бессонной». Это не замкнутость, не ограниченность — а жажда самому «во всем дойти до самой сути». Но нет ли в этом самоуверенности? Вряд ли. От подобной опасности есть надеж­ ное оружие — самокритичность. Нельзя не заметить иронии в словах «к обидам горь­ ким собственной персоны». «Собственная персона» — это зачастую нечто эффектное, самовлюбленное. Как не вяжется оно с об­ ликом истинного труженика-творца, обыч­ но внешне ничем не приметного. «Персона» же как раз и стремится обра­ тить всеобщее внимание на свои обиды, обнажая перед всеми свои раны (чаще все­ го— поверхностные, неопасные), чтобы тем самым компенсировать неполноценность продукта своего труда. Человеку-тружени- ку рисоваться не пристало — его занимает прежде всего само дело. Ответственное, обязывающее быть мудрее. «Не шутка — быть себя моложе, труднее быть себя зре­ лей»,— говорил А. Твардовский. В характере своего героя поэт показы­ вает новую грань, свойственную характеру советского человека — решимость изменить свою судьбу, воплотить в жизнь самую дерзкую мечту. Таков образ молодой птичницы, которая провожает взглядом пролетающий над фермой самолет: И смотрела, сколько видеть можно. Против солнца, заслонясь рѵкой. И могучей, сладкой и-тревожной Грудь ее наполнилась тоской. ('Полина») 143