Сибирские огни, 1986, № 2

остаться без кадров. Прежде всего без ме­ ханизаторов. Хлебное поле куда скорее, чем ферма, прошло процесс технического перевооруже­ ния. Уже к середине шестидесятых годов здесь не осталось тихоходных прицепных комбайнов, их заменили маневренные са­ моходки. И не надо бы жалеть о тех технических «динозаврах», ушедших в не­ бытие, если бы вместе с ними не ушло из нашей жизни нечто очень важное: те не­ поворотливые сцепки С-6 были настоящей школой приобщения ц сельскому труду подрастающего племени, воспитания у него крепкой привязанности к машине, а вместе с тем и любви к земле. Ведь что такое прицепной комбайн? Це­ лый экипаж: комбайнер, штурвальный, тракторист да еще два копнильщика. А воз­ ле них роем мальчишки, начиная с двенад­ цати-тринадцати лет: сыновья, племянники, младшие братья. То нужный ключ поднесут в час поломки, то помогут открутить-закру- тить, цепь там подтянуть, глядишь, уж через два-три года на копнителе вилами орудуют. Так незаметно, как бы играючи, они по­ знавали суть главного сельского ремесла, и если сегодня для многих из них хлеб стал судьбой, а не только резаным ломтем на обеденном столе, так за это они должны поблагодарить тот комбайн допотопный и дедов своих, отцов, прочих родственников или даже соседей. Они были талантливыми педагогами, истинно наставниками, непрев­ зойденным учителями по труду: не мудрст­ вуя лукаво и много' не разглагольствуя, они не только выращивали и убирали хлеб, но решали задачу второй государственной важности — взращивали возле него смену себе. Потом пришли самоходки. Ни тебе штур­ вального, ни тракториста, ни копнильщиков. Один комбайцер на мостике. Мальчишек будто ветром сдуло. Редко кого на поле встретишь. Вот ведь какая сложилась ситу­ ация и к середине семидесятых годов дала о себе знать: тракторные бригады резко «поседели». Средний возраст подобрался к 40—45 годам. И подроста — почти ника­ кого. Ну,' ладно ферма: тоже «поседела» и по­ полнение не грезилось. Но с ней хоть ясно было: с тогдашним уровнем механизации и производственной культуры она и не мог­ ла особо притягивать девчонок. А тут — новейшие машины, ни в какое сравнение с прежними! И тоже не притягивают, хотя для мальчишек всех поколений техника бы­ ла первейшим магнитом. Но без подроста даже лес не растет.» Вот тогда мы и «забыли» об инструкции. Правда, еще и областная газета смелости придала: опубликовала несколько очерков о старшеклассниках, еще не имеющих удосто­ верения, но уже допущенных к комбайнам в качестве помощников, под присмотр опытных мастеров. Так еще десять лет назад началась в об­ ласти практика «уроков у штурвала». Могу теперь сказать с полной определенностью: ничего лучшего и придумать было нельзя. Ведь у нас выросло из тех мальчишек, по­ саженных на комбайны, целое поколение сегодняшних мастеров. Система же была такая (и по сей день. 136 такой остается): перешел парень в девятый класс — в августе на комбайн. Вторым че­ ловеком у штурвала. В десятый перешел — опять всю осень в помощниках. Были и такие ребята, особо даровитые, что уже на второй год, будучи.десятиклас­ сниками только, работали самостоятельно, в основном на косовице. Конечно, под при­ смотром наставников. Те и другие теперь уж становились равноправными напарниками в хлебной загонке. Многие из тех ребят, которые уже полу­ чили аттестат зрелости, но еще ждали осен­ него призыва в армию, работали уже без наставников, стояли на мостиках одни. Им можно было доверить и комбайн и хлеб на полном основании: ведь вместе с аттеста­ том они получили документ, удостоверяю­ щий право работать на сельскохозяйствен­ ной технике. Что и говорить, хлопот с ними немало, особенно с первым «призывом» — девяти­ классниками, еще не приученными ни к порядкам на поле, ни к послушанию. Их наставники нередко из себя выходили. Встретишься с ними, начинаешь успока­ ивать: — Терпите, мужики. Другого выхода у нас нет. Иначе без комбайнеров останемся. Ничего, к будущей осени поумнеют. — Когда это еще будет, Иван Федоро­ вич? — кипят они пуще прежнего.— А нам за них сейчас отвечать. Никакого терпения не хватает. Лезут во все щели, носятся, как летучие мыши, не уследишь. А еще догада­ ются с соседнего комбайна что-нибудь ста­ щить, лишь бы свой долго не стоял. Так и чешется рука врезать одному-другому по загривку. ч — Не смейте и думать об этом! Что дру­ гое придумайте для наказания, но чтоб ни подзатыльников, ни материков не было! — Да мы уж придумали,— признаются комбайнеры. — К штурвалу весь день ни ра­ зу не подпустишь, так на завтра как шел­ ковые. Чуть нашкодил — вон от руля! Большего наказания для них быть не мо­ жет. Это уж проверено. Гляделй потом и не раз поражались: те самые «мыши» вертучие, бестолковые вро­ де и неуправляемые, на третью осень уже обставляли многих опытных мастеров. Вон Саша Куд*нов в 1983 году больше всех накосил-намолотил. Первое место по колхо­ зу занял. Это в восемнадцать-то лет! Две осени в помощниках у своего дяди был — Цыкунова Владимира Ильича, а на третью пошел «в самостоятельный полет». И как высоко взлетел! Вот оно — желанное раннее мастерство, досрочное возмужание! Но не только это. Когда «два человека ■ на комбайне», это позволяет значительно поднять производительность машины. Сок­ ращается время на техуходы, разумно рас­ пределяются силы механизаторов. Кто же выдержит — с шести утра и до глубокой ночи, по две-три недели без роздыху, если с погодой повезет. Жара, пыль, тряска. А- с помощниками можно поспать часа два- три после полудня, тогда и второе дыхание откроется. ПриеДешь иной раз на поле — у комбай­ неров передых. Кто спит, кто у копны си­ дит. А пацаны — за штурвалами, ■до того гордые, не подступишься! В другой час они