Сибирские огни, 1986, № 2

25 центнеров, но на нашей земйе и при час­ тых засухах получать столько каждый год — задача пока нереальная. Одна тонна рапсового шрота позволяет сбалансировать по белку 10—12 тонн комбикормов. Здесь ему нет равных. Однажды мы в этом невольно убедились. Собрав первый урожай семян и про­ пустив их через маслобойку, отправили две с половиной тонны шрота на молочный комплекс. А там не разобрались, что к че­ му, решили, что это взамен комбикормов, и скормили весь шрот коровам. На сле­ дующий день делает лаборантка анализ молока и... переделывает. Решила, что ошиблась: выходит 6 процентов жира. Не­ виданная цифра. Потом сообразила: это же шрот дал о себе знать. Повезли молоко на завод — там скан­ дал: такой жирности быть не можеті Дол­ го сопротивлялись тамошние лаборанты, но все же приняли молоко с жирностью... 4,7 процента (даже встретившись с таким чудом, не могли не украсть). В одном килограмме рапсового жмыха 450 граммов белка, тогда как в горохе — 250, в хорошем сене — 300. Просто грешно не заниматься серьезно такой культурой. Рапс на семена занимает у нас уже 250 гектаров. Он ведь еще и масло дает. С центнера семян выходит 70 килограммов жмыха и 13— масла. По два рубля за килограмм — солидная выручка получается. Цену рапсу понял уже весь колхозный народ. В 1983 году лето случилось влажное, а сушилки у нас еще не было. Семь тонн семян рапса мокрым ворохом на току лежат. Что делать? Пропадут ведь. Вот тогда колхозники в который раз выручили: разнесли те семь тонн по домам и на печах спасли. Теперь уж сушилка есть, так что никакая мокреть не страшна.. Кто ж не понимает: корми скотину вволю — половину проблем, как водой, смоет. Да только в наших условиях не больно завольничаешь: каждый килограмм приходится считать да экономить. И тут очень выручает кормоцех, конечно, если там люди надежные и оборудование рабо­ тает безотказно. Поначалу мы хватили с ним медку из-под пчелки! И механизмы подводили, и люди: что сломается, дожи­ даются, что им кто-то другой наладит. А кормоцех — точка горячая, там лежать не­ когда. Срочно заменили их, утвердив начальни­ ком кормоцеха Чернокольского Николая Павловича. Отличным комбайнером был, трактористом, если поломка какая — сам быстро разберется. И слесари ему под стать — коммунист Василий Греков и Вла­ димир Дейнинг. До ночи будут работать, а поломку исправят. Еще — шофер, комму­ нист Владимир Зубенко и на грейферном погрузчике Анатолий Киселев. Дружный коллектив, ничего не делят на твое-мое. Даже если на линии подготовки свеклы что случится — все там. А для подстра­ ховки у них дублер есть — запасная линия приготовления смеси. Теперь пятеро чело­ век успевают с девяти часов до пяти при­ готовить до 50 тонн смеси для 3000 голов. Пока мы продаем ежегодно в пределах 4500—4700 тонн молока, уже в объеме двух средних хозяйств, вместе взятых. А дальше — больше надо. И с производством 130 мяса положено расти, Продовольственная программа того требует. Если ж широко внедрять технологию круглогодового со­ держания откормочного молодняка на площадках и глубокой соломенной под­ стилке (это еще и тысячи тонн перегноя!), то проблема кормов становится особенно острой: при такой технологии их нужно значительно больше. 'Вот тут и приходится думать, как от волка убежать и на мед­ ведя не напороться. Ну ладно, со своим «волком» мы как- нибудь сладим. А как сладить с ведомст­ венным «медведем», то бишь с заготови­ тельными организациями? Ведь они же, фигурально говоря, скальп снимают с кол­ хозной экономики! Прежде, когда молочная промышленность была в подчинении Мини­ стерства сельского хозяйства и на террито­ рии района работали четыре молзавода, а в хозяйствах — свои сливкоотделения, порядка было куда больше, потерь же продукции куда меньше. В распутицу, если молоковозы при наших расстояниях и бездорожье не могли до­ браться до заводских приемных пунктов, продукция перерабатывалась на месте. А чаще, конечно, на заводах — в масло, тво­ рог, брынзу и другие продукты питания. Обрат же возвращался в хозяйство. Отно­ шения строились на самой что ни на есть здоровой основе — взаимном интересе. Хо­ зяйство стремилось сдать как можно боль­ ше высококачественного цельного молока, а заводы —как можно больше принять именно такого и произвести максимум про­ дуктов из него, самых разнообразных. Бывало, директора заводов и в хозяйства наезжали с деловыми просьбами-предло­ жениями: дайте, мол, нам побольше моло­ ка, не транжирьте его куда ни попади, а мы вам подкинем обрата побольше. В про­ цессе укрепления деловых взаимоотноше­ ний меж хозяйствами и заводами выигры­ вали не только партнеры, но вся страна в целом. А что произошло потом, когда Министер­ ство сельского хозяйства «общипали», создав многочисленные ведомства? Мы по­ лучили предприятия и организации, обслу­ живающие сельское хозяйство, но- остав­ шиеся в двойном подчинении. Это строи­ тели, заготовители, агрохимики, пищевики, Сельхозтехника. И тут уж им стало не до государственных интересов —усладить бы свои ведомственные. Я уже говорил, к чему это приводит: хозяйства — в убытках, партнеры — в при­ былях. У нас — сплошные потери, у них — находки косяком. Но если продукцию те­ ряет колхоз, совхоз, то ее теряет государст­ во, и никакими ухищрениями те потери не покроешь! Особенно несладко хозяйствам молочно- мясного направления, вроде нашего кол­ хоза. Вот ведь какой парадокс получается: чем больше производим молока, тем боль­ ше теряем. Потому что в хозяйствах — ни одного сливкоотделения, хотя дороги немногим лучше, чем двадцать лет назад, а расстояния... Они еще увеличились! Те­ перь молоко надо везти за сто пятьдесят верст из Называевска в Любино — на пере­ работку и выработку заменителя цельно­ го молока. Называевский же завод, единственный