Сибирские огни, 1986, № 2

носит, а жрать горазд... И проще и веселее было сорваться после заня­ тий с общежитскими на товарную, в порт,— повкалывать, заработать пару грошей, вместе ж и промотать... Но жмотом Сашок никогда не был, помнится, даже отдавал на сборах свои талоны, если не мог поменять на деньги. Несколько раз, так было. «Купи соку»,—говорил он, протягивая синий от печатей клу­ ба лист, на котором — рядами — проштампованы заветные цифирки: 80 коп — завтрак, 1 рубль — обед, 70 коп — ужин. К поручению Стас относился спокойно: он был и повыше, и поулыбчивей Сашка, поэтому в буфетном цейтноте ориентировался легче. Они выпивали по литровой банке соку, беседовали неспешно. Потом Сашок собирал всю грязную посуду, уносил на мойку, а про лист с талонами бросал на ходу, шут­ ливое: «Забери, выручи, а то у меня от столовского изжога». Отказа, возражений, да хотя бы простого «спасибо» уже не слышал, поглощен­ ный тем, чтобы не рассыпать горку тарелок. Стас, поразмыслив, глядя приятелю вслед, аккуратно складывал лист, прятал в карман: изжога представлялась ему чем-то похожей на мигрень, а мигренью, по книж­ кам, болели еще до революции, наверное, вроде гриппа. Еще он помнит, как Сашок — тоже женившийся рано — ходил со своей будущей женой по институтским коридорам под ручку, как по бульвару. Такая вот ерунда и запомнилась, а главное, почему Сашок, отучив­ шийся с первого и до последнего курса с неизменным блеском,— не у руля, объяснить невозможно. Они встретились. Встречей Стас был бы почти доволен, если бы не одно несколько обескураживающее обстоятельство, к содержанию встречи, собственно, прямого отношения не имеющее. Дело в том, что Стасу как бы вдруг открылась собственная недалекость, что ли. Он затруднялся обозначить это ощущение четко. Некая расплывчатая глуповатость. Не глупость, именно глуповатость, что неприятно вдвойне. После он пытался обмозговать... Во-первых, внутренне, готовясь к разговору, Стас планировал бесе­ довать с тем Сашком, которого знал. Тут было, пожалуй, основное от­ крытие, которого он так и не смог переварить, так и не сумел пере­ строиться. Причем Сашок, словно понимая товарища, делал как бы шаг к себе прежнему, с усилием, явно желая помочь Стасу, только усугублял смятение. Взглядом, улыбкой, словечком напоминал он об их прошлом товариществе и резко сдавал, скучнел —тему не продолжая, себя не насилуя. Стас тоже полагал себя далеким от себя прошлого. Но тут была протяженность, накопление количественное. У Сашка же читалось новое качество: другой. Второе: Стас рассчитывал, что они с Сашком будут договариваться с бригадиром. Оказалось, Сашок и бригадир договариваются с ним: разные команды. Дальше: содержание беседы — Стасу явно непривычное, если не сказать —дикое. Ему изложили условия, он должен был задавать воп­ росы, уточнять, ставить встречные условия, то есть попросту —торго­ ваться —в результате чего требовалось ударить по рукам или же мирно расстаться. У Стаса вопросов не оказалось. Он никогда не участвовал в подобного рода сделках, поэтому просто не представлял, о чем вообще нужно спрашивать, а среди этих нужных вопросов, какие уместны, ка­ кие нет... Не желая попасть впросак, пытаясь сохранить лицо, выгля­ деть— хотя бы предположительно — парнем тертым, бывалым —играл в молчанку, давая право судить как угодно. А что тут особо судить- рядить: или человек знает все **- чего просто быть не может, или — ни­ чего не знает, что скорее всего. А коль так, то действительно незачем воздух зря сотрясать — работа покажет. Деловая часть на этом была закончена. Ну, и последнее: антураж. Квартира у Сашка была богатой. Дово­ дилось Стасу видеть дома и шикарней, но хозяева их были люди дале- 104 'і