Сибирские огни, 1986, № 1

грязи на узкие улочки районного городка. Истомно-призывное . тяв­ канье песцов далеко разносилось с подворья Полуниных — особенно ночью. Василий Лукич настороженным слухом ловил это тявканье. Оно казалось ему проникновеннее, волнительнее любой музыки. Наслаж­ даться этим ночным концертом порой мешала ему жена Мила: своим храпом. • ч Вот и сегодня. «Тяв-тяу-тяв!» — донеслось из ограды, и тут же жена прямо в самое ухо: «Гр-рых-р-гр-р...» Василий Лукич зажал Миле двумя пальцами нос. Она крутнула головой, прогундела сонно: — Ну, чего ты опять?.. — Не храпи как... лошадь! Василий Лукич полежал без движений, потом, скидывая с себя одеяло и поднимаясь, укоризненно проворчал: — Вот посмотрим осенью, когда в меха теб»... — Ой, не надо, не надо! — засучила ногами Мила.— Ничего не надо! Избавь только от этого бедлама! Василий Лукич поднялся, одеваясь, позвал сына: — Глебушка! Сын, вставай. — Отстань... Ну, пап! Не выспался еще... — Не беспокой ребенка. Ему еще уроки делать. — Ну, как знаете...— равнодушным голосом сказал Василий Лукич и, выходя во двор, сетовал: «А кому воротник? джинсы?..» Солнце еще не взошло. Но на дворе светлым-светло. Морозец покрыл белесой изморозью крышу дома, побелил сарайчик, доски забора. В клетках мечутся зверьки, кричат надрывно. і — Ну-ну-ну,— стал успокаивать своих подопечных хозяин.— Счас, мои хорошие... Что вам на сегодня по рациону? Диетическое... По сыро­ му яичку на завтрак. Скоро он выходит из' сарайчика, сопровождаемый бранью растре­ воженных куриц, с тремя яйцами в руках. Кладет в каждую клетку по яйцу. Зверьки в это время прижимаются к противоположным стенкам клеток, урчат от страха и злобы. «Проконсультироваться бы еще...» — Вышептывая свои мысли, он явственно улавливает кряхтенье за высоким — в два метра — дощатым забором соседа, и замечает любопытный глаз, засверкавший в круглой дырке забора. — Ну, чего ты там,— окликает он соседа,— подглядываешь, как старая дева? Перелазь, коль любопытно... Егор Егорович Загашников перелезать не желает, но и не уходит. — Тявкают,— говорит он, мотнув взлохмаченной головой над за­ бором. — Гон у них,— охотно поясняет Василий Лукич,— Весна, Егор' Серенады поют. ^ I — 0но>конешно, так,— согласился Егор Егорович,— спать вот только, холеры, мешают. Как шпингалетом по башке своим тявканьем! — Да ну-у?! — изумляется Василий Лукич.— Это же не машины тебе, не грохот цивилизации... Кому как,— говорит несогласно Егор Егорович. Он угнездывает- ся на заборе, закуривает. Закуривает и Василий Лукич. Соседи некото­ рое время дымят молча. Солнце, выбравшись из-за крыши дома, ярко высветило ограду. Зверьки примолкли, забившись от ослепительного света в дальние углы клеток. — Вот так-то лучше,— говорит удовлетворенно Егор Егорович — а то развякались!.. На кормежку-то им чего идет? ’ — В обед можно мяса или колбаски. На ужин рыба, молоко Очень любят сгущенное... ' 86