Сибирские огни, 1986, № 1

Взял ее сухонькую ручку с пальцами-коротышками, неловко пожал. Серафима заалела багровыми пятнами, на благодарных рыжих глазах под стеклами очков выступили слезы. От теплого помещения, сытой еды дедушка Архип малость осо­ ловел, опершись на костылек, подремывал. Но, услышав шаги, глянул строгим ясным взглядом: — Садись, Ванятка, и слушай, что я тебе толковать стану. Выждал, пока он уселся, строго заговорил: — Не спеши, председатель, на свою пенсию! Это ж, как на фрон­ те говорилось, наш последний рубеж, за которым уже ничего. Дедушка Архип достал из кармана полушубка баночку из-под ру­ жейного масла, какие в войну выдавались солдатам вместе с винтов­ ками, которые, однако же, очень удобными оказались под махорку. Эта баночка была единственным трофеем, принесенным дедушкой Архипом с войны. Заскорузлыми от старости пальцами отвернул крышку, до­ стал щепотку нюхательного табаку и ловким заученным движением заложил в обе ноздри. Потянул осторожно табачную пыль в себя, в сладостном оцепенении прижмурил глаза, но не чихнул, а только глухо гмыкнул. Раскрыл засветлевший и даже вроде помолодевший живой глаз, крутнул восхищенно взмокшей красной лысинкой: — Хорош, едри его в корень! В город не скоро соображаешь? — Завтра еду. — Будь, Иван, человеком, привези нюхательного табачку. Страсть как наскучал по настоящему! Уж и позабыл, когда им пользовался. З а ­ казывал несколько раз с мужиками. Приезжают обратно, посмеивают­ ся: нету, говорят, табаку, дефицитом заменили. — А это какой нюхаешь? — Этот из-за бани, с девятой грядки. Самосад, что с него возь­ мешь? Крепкость в нем только и наличествует, а больше никакой та ­ кой божественности. Обещаешь? — Железно обещаю! — Вот и спасибочко! — дедушка Архип спрятал залощенную до зеркального блеска баночку в карман полушубка, прищурился со зна­ чением: — А уходить тебе на пенсию ну прямо никак невозможно! По­ тому как ты у нас не просто председатель, а весьма даже толковый и для колхозников своей личностью пример. С мужиками из других кол­ хозов случалось толковать, в некоторых — сплошная недотепица. Один пьет, другой втихушку ворует. Ну и колхозники по их примеру... И еще вот что втемяшь в голову себе. Мужики наши, да и женские которые, на колхоз твоими глазами приучились смотреть: как с землей обхо­ диться, за скотиной опять же чтобы по-хозяйски, как копейкой колхоз­ ной распорядиться... Не понял? — Понял, понял, Архип Капитонович! — А чтоб еще лучше понял, пример приведу. Он еще дорогой мне на ум ^пришел. Ты вроде оглобель между конем и телегой. Какой бы резвый конек ни был и какая бы богатая поклажа на телеге ни леж а ­ ла, а не поедет воз без оглобель... Да-а, вот и наш колхозный воз, коли тебя убрать, посыплется прахом... Лысинка дедушки Архипа от такой длинной тирады покрылась росой, но он продолжал говорить, хотя уже и не так настырно: Словом, так, Ивац! Трудно моя голова соображает, и потому кладу я перед тобой постановление нашего пенсионного собрания. Дедушка Архип извлек из внутреннего кармана полушубка тетрад­ ку и положил на стол. Была тетрадка такой же тоненькой, синей, как и та в которой была написана докладная по переустройству Альфы Чтобы не видеть слезливого, несчастного от усталости лица старика принялся читать тетрадку, долистал до конца, который заканчивался словами: «А потому воспретить председателю товарищу Дубку Ива­ ну И. уходить на пенсию до полного окончания здоровья!» И было даже дважды подчеркнуто, правда, не такой уже уверенной рукой, должно быть, самим дедушкой Архипом. ^ 82