Сибирские огни, 1986, № 1

сят с лишком лет, а почти старушечий, каким бывал всегда в дни ее оо* лезни или при очень большой усталости. — Как ты там, товарищ име­ нинник? Думала, что выпишут к дню рождения, да вот не получилось. Как ты? — А что мне сделается? Как бык! — Выбирал бы выражения! При чем здесь это безмозглое живот­ ное? Когда только приучу тебя разговаривать более или менее Культур­ но? Вот такая уж она, Олюшка, всегда предпочитает держать инициативу разговора. Ответил миролюбиво: — Стараюсь, моя хорошая! — Как твоя голова? — Нормально! — Сколько можно тебе твердить, что это не термин! Его же можно и так понимать, и так! Голова не болит? А то тут масса разговоров, что давление стоит чрезвычайно низкое и все гипертоники и вообще сердеч­ ники очень страдают. — Они страдают, а у меня нормально. — Печень? — Да тоже — тьфу-тьфу! ■— Чем питаешься? А что ей скажешь? Про кашу манную не поверит! — Сегодня у меня холодец был на первое, сыр на второе... — Да ты что, Дубок! С ума сошел? Холодец при твоей печени ка­ тегорически противопоказан! Во, ляпнул! Надо выкручиваться. — Да он вовсе не свинский. Он, как это... из куриных лапок. Мне его соседка, бабушка Степанида, презентовала. А что, Иван! Правильно отбоярился. Иностранные слова Олюшка любит. Слово «презентовала» снизит меру вины. И верно, голос Олюш­ ки потеплел, смягчился: — Ну раз презентовала... А вообще-то из куриных лапок — это что-то новое в кулинарии. Свои сообщения о питании решил подсластить новостью: — А на обед у меня сегодня будут шикарные пельмени! — Говяжьи? — Само собой, других не употребляем —печень! — Ты, пожалуйста, береги себя. У меня все в порядке, вроде бы пошло на поправку. Врач лечащий даже восхищение высказала моей жизнестойкостью. — Что тебе привезти? — А что ты можешь привезти при твоей житейской непробойности и холостяцком положении? У меня все есть. Мне хорошо будет просто от одного того, что снова увижу тебя и погляжу, какой ты стал в свои шестьдесят. Хочу сверить свои прогнозы... Да, открой секрет, где тебе удалось раздобыть такие роскошные цветы? И это зимой! Какие еще цветы? Откуда? Железная Серафима? Ну, конечно же, кто же еще? Ответил нарочито беспечно: — Секрет фирмы! —Прибавил в пику: —Житейская непробой- ность помогла! И понимать все это следовало по принятому тону: знай наших! Словом, спасибо за цветы! Ко мне в палату прямо паломничест­ во, даже главврач Юрий Иванович заглядывал. Яблок мне не надо. А вот что апельсинами расстарался, за них спасибо от всей нашей пала­ ты. Мы все так славно полакомились! Какие яблоки? Какие апельсины? Снова Железная Серафима? Сей­ час она про Бориску спросит. Такая уж у нее выработалась программа. А что он ей сообщит? Бориска в своем репертуаре: удостаивает теле­ фонным звонком, когда освобождается от какого-нибудь дела. А дел этих у него, инспектора уголовного розыска, как видно, немало... — От Бориски ничего? 66