Сибирские огни, 1986, № 1

Прикоснулся к Васиному плечу, литому, сильному, заговорил ше­ потом: — Тем же грешен, Вася! И любовь такая же к Вороньему камню. Только стаж у меня побольше- Мне камень и на фронте снился. Да и сейчас на нем лечусь. Наломают шею в районе, возвращаешься, свет бе­ лый не мил. Остановишься возле камня, взойдешь на него, оглядишься, залюбуешься, и такими мишурными, такими пустыми обиды покажутся, что даже смешно станет... — Ну вот, — сказал Вася, — а вы мне предлагаете ехать учиться. Это чтобы еще пять лет мне камень Вороний снился- Посмеялись вместе. Вася стал серьезным, спросил: — Какие будут указания насчет работы? И он почему-то сразу же, по наитию, что ли, во всяком случае, не . может понять до сих пор, почему сразу же предложил должность на­ чальнику участка. Хорош был прежний начальник, Павел Петрович Санькин, расторопный, знающий хозяйство, хваткий, ко всему фронто­ вик. Но вот беда, стал в последний год загуливать. А постоянно пьяный мужик даже жене родной не нужен. Предложил, а потом с месяц душою маялся, переживал: не погорячился ли под влиянием минуты? Молодой все-таки Вася, всего-то только двадцать один год. А потом про себя вспоминать начал: командиром взвода разведки стал в девятнадцать. Точнее, когда даже не было девятнадцати. А председателем колхоза из­ брали в двадцать два. Ну, а вскорости Вася делами подтвердил пра­ вильность своего назначения: с делом освоился быстро, люди в него как- то поверили. Бывал на руку тяжеловат, не в смысле там драк каких, а в смысле наведения дисциплины и порядка. По всякому пустяку не зво­ нил, старался все сделар сам. И уж только когда расходовал все свои ресурсы, обращался к председателю. Лет десять назад дал ему реко­ мендацию в партию, лет семь тому Вася все-таки закончил сельскохо- хозяйственный институт, получил специальность инженера-механика. Женился, обзавелся двойней таких же кудрявых пацанов; погрузнел, а в синих глазах читались, как в первые годы, все такая же неудовлетво­ ренность делами, все такое же беспокойство... Есть ли у него любимчики? Конечно, есть. И Рапс вон, и Иван Вели­ кий, и Дашутка Горшкова, и Архип Капитонович да и мало ли других? Легче спросить, есть ли у него нелюбимчики? — Иван Иванович, — донесся из селектора голос Железной Сера­ фимы. — Начальник Покровского участка товарищ Коноплев! — А, Одуванчик! — Какой одуванчик? — Виноват, Серафима Андреевна. Пусть заходит. Бедная Серафима Андреевна! Никак не может привыкнуть к тому, что живет в деревне, и здесь, кроме паспортных, есть еще и другие имена,’ свои клички. А что делать? Что делать, коли в колхозе двадцать семь Коноплевых, из них двенадцать мужиков, а Василиев трое? Вася-Одуванчик вошел в кабинет, аккуратно прикрыл за собой дверь попробовал пригладить непокорную поросль льняных волос, поулыбал­ ся белозубо, крепко стиснул руку и вдруг обнял его, прикоснулся щекой к щеке, отступил, раскрасневшийся — с мороза ли, от большой ли взвол­ нованности, — заговорил громко, почти нараспев: — С днем рождения, батька! С днем рождения! Вдруг перекрестил неумело, прибавил заученно: — Да воскреснет бог, да разразятся врази его! — Спасибо, Вася!. Только про бога-то зачем? — А это не я. Это маманя так велела сказать. Я спросил — зачем ответила: ты скажи, он сам догадается. И пельмени велела передать Я их там Серафиме Андреевне отдал, чтобы пока в холодильник положила. Решительно возразил: — А вот этого не стоило делать! Да там совсем немного, заулыбался примирительно Вася. _ 46