Сибирские огни, 1986, № 1

часы: половина восьмого. Что же они решили изменить самими же уста­ новленному правилу — не беепокоить руководителей хозяйств раньше девяти утра, исключая, конечно, экстраординарные случаи? — Слушаю! Нет, это все-таки был Стрельцов, потому что Михал Захарыч начи­ нал разговор сразу же, а Эдуард Харитонович всегда с малым выпен­ дриванием. Вот и сейчас. В трубке что-то пощедкивало, попискивало, и сквозь эти посторонние звуки доносился голос Стрельцова, молодой, сильный, напорный: он кого-то отчитывал. Любил Эдуард Харитонович так вот, взяв трубку, не сразу начинать разговор, а продолжать распе­ кать кого-нибудь или убеждать, умел показать свою работу в четыре руки. Придвинул поближе сводки, потому что усвоил уже привычку Стрельцова интересоваться самыми неожиданными данными, причем чтобы председатель сразу же, без промедления, называл ему нужные цифры. Тоже фасон! — Иван Иванович, добрый, день! — зазвучал наконец в трубке громкий голос Стрельцова. — Утро доброе, Эдуард Харитонович! — Прежде всего позволь от всей души, от членов бюро районного комитета партии и от себя лично, поздравить' тебя с шестидесятилети­ ем и пожелать тебе, как говорится, долгих лет жизни и исполнения всех твоих желаний! Уже узнал! Откуда? И почему начинает с поздравлений? Тут что-то не так! Нет, не так! Не таков Стрельцов. Однако же надо и отвечать. — Душевное спасибо, Эдуард Харитонович! — Это пока в предварительном плане. А что будет в окончатель­ ном — пока секрет. — Понятно. — Что тебе понятно? — Ну, что пока секрет.. — Впрочем, какие уж тут секреты? Я тут выходил на обком и обл­ исполком о моральном и материальном поощрении тебя. Подарок тебе изыскиваем... — «Запорожец»? — Почему «Запорожец»? Как почему, дорогой Эдуардик? Недаром ведь ты так заботливо по утрянке обкладывать начинаешь. Не верю я в твои теплые и проникно­ венные слова! Не тот ты человек! Еще маленько пощупаем, намекнем. — Для пенсионера самая нужная теперь штука. За грибами там или за ягодами... К сыну опять же в гости... Напорность малость убавилась у Стрельцова. Спросил тише: — Это кто тебе насчет пенсии сказал? Помутим маленько, помутим, через то, может, и к истине пробьемся. — Интуиция, исключительно интуиция! Ага, замолчал! Соображаешь, что говорить дальше? — Ну что ж, коли заговорил о пенсии, — донесся голос Стрельцо­ ва, еще менее напористый, почти тихий, — то должен тебе сказать, что теперь мы, ножалуй, сможем удовлетворить твою просьбу... Вот это новость! Какая еще просьба! Насколько помнится, послед­ ний год ни единого разу ни с какими просьбами в райком он не обра­ щался. Спросил насмешливо, откровенно насмешливо: — Какую еще просьбу придумали? — Что, забыл? — Стрельцов не без удовольствия хохотнул: — А я, брат, помню и храню в голове и в сейфе все события. В том числе' и та­ кое, когда ты в прошлом году на заседании бюро положил на мой стол заявление. Напомнить, что в нем было изложено? Вот оно перед моими очами. Слушай. В связи с состоянием здоровья и преклонным возрастом прошу освободить меня от обязанностей председателя колхоза «Власть труда». И подпись: Дубок. Забыл? — Может, и забыл... 28