Сибирские огни, 1986, № 1

— Она самая. Знаете, какие она стихи пишет! — Вот и хорошо. Действуйте! Гоша Крохмалев направился к выходу. Остановил: — Возьми-ка эти вот цветы и снеси своей Валюшке. Мол, Иван Иванович кланяться велел. — Да вы что, Иван Иванович? — Забирай, говорю! Только под полу полушубка спрячь. — Зачем? — Мало ли что? Ну чтобы не замерзли. Гоша аккуратно заложил цветы за полу полушубка, вышел. Отпра­ вился следом, прислушался. Не увидела бы Серафима. Кто их знает, этих женщин? Но в приемной, кажется, все обошлось. — Серафима Андреевна! Как вы думаете, купец наш спит? — Председатель сельпо? — А кто же еще? Было слышно, как натужно и пискливо звонки звали к телефону. Но вот кто-то поднял трубку, слушал, не спешил откликнуться. Наконец прошелестел осторожный тенорок: — Ты, что ли, Иван Иванович? — Положим, а как определил? — Кто способен, кроме тебя, поднять честного труженика посреди ночи с постели? — А у тебя когда ночь кончается? — Когда как. Ругаться станешь? — Ты мне скажи, когда колхозники перестанут осаждать меня на­ счет мебели, ковров, машин? Сколько, к примеру, ты получил мебель­ ных стенок и сколько из них- пошло колхозникам? — За какой отрезок времени? — Скажем, за последние полгода. — Четыре получил, три пошли колхозникам. — А четвертая? — Отдал директору школы. Еще есть вопросы? Вот и снова би неуязвим, этот Панахидин, сельский купец! — Ты мне скажи, ты председатель сельпо или экспедитор? — Хотел бы на тебя посмотреть, Иван Иванович, как бы ты у Ма­ зина мебель требовал. — А я хотел бы видеть, как бы ты от колхозников отбивался, когда они на прием идут и каждый третий насчет мебели да ковров. Словом так, заявки все я переадресовываю тебе. — Присылай, — тенорок прозвучал уныло. — Только и ты сам, Иван Иванович, переговорил бы с Мазиным. Ты ведь такой, рисковый! — А ты? Ты ж фронтовик! — Эх, Иван, когда это было! А теперь бы мне до пенсии дотянуть! Не с руки вроде профессию менять. Год надо как-то дотягивать... — Что в писании сказано? — А хрен его знает! Не читал! — Я тоже це читал, а знаю: богу — богово, кесарю — кесарево. Я людей жильем обеспечил, зарплату им выплачиваю, и, заметь, неплохую зарплату. А уж твое дело помочь ту зарплату правильно реализовать. — Стараемся. — Стараетесь... А почему мужики пьют? — Мы, что ли, виноваты? У нас же план. Попробуй не выполни! — Да не понял ты меня, Панахидин! Мужики пьют потому, что у тебя больше купить нечего: ни ковра доброго, ни телевизора цветного. Я уж не говорю о машинах. И еще вопрос до тебя имею, как к фронто­ вику. Вот ответь мне, почему пехота, которая шла пешком да вела бои, всегда далеко опережала обозы, хотя те и были всегда на колесах? — В обозе не служил, потому не знаю. Да и не задумывался как-то. — А я скажу: потому что не спешили, потому что шкуры свои бе­ регли. Я не хочу сказать про всех... Но были такие. Так вот и хочу тебе сказать, что плететесь вы со своей торговлей в обозе, да еще и мните о 26