Сибирские огни, 1986, № 1

ыкнигктй тлки і — -----------— ---------------------------------------- ---- Валентин Распутин. Пожар. Повесть. «Наш современник», 1985, № 7. Повесть эту, наверное, можно было бы назвать и по-другому. «Чем живем...», на­ пример. Тем более что есть в тексте такая краткая, но и емко-многозначительная в то же время фраза. Она как бы зовет-пригла- шает: вглядитесь, мол, внимательнее за мое многоточие, задержите свой взгляд ну хотя бы на жизни Сосновки — рядового и вполне ныне типичного леспромхозов- ского поселка с его сборным и сбродным населением, какие сегодня сотнями нарож­ даются по всей Сибири, да и не только Си­ бири! «Неуютный и неопрятный, и не городско­ го и не деревенского, а барачного типа был эуот поселок, словно кочевали с места на место, остановились переждать непого­ ду и отдохнуть, да так и застряли. Но застряли в ожидании — когда же после­ дует команда двигаться дальше, и потому — не пуская глубоко корни, не охорашиваясь и не обустраиваясь с прицелом на детей и внуков, а лишь бы лето перелетовать, а потом зиму перезимовать. Дети между тем рождались, вырастали и сами к этой поре заводили детей, рядом с живым ста­ новищем разрослось и другое, в которое откочевали навеки, а это — все как оста­ новка, все как временное пристанище, от­ куда не сегодня-завтра сниматься... И голо, вызывающе открыто, слепо и стыло стоял поселок...» Всмотритесь в эту уныло-нерадостную картину,— призывает нас, читателей, автор повести,— и задумайтесь: чем живем мы в нашем мире? как? почему? и как жить дальше? Неслучайность и злободневность поставленных вопросов писатель доказы­ вает всем ходом повествования, ибо то, что сумел увидеть он в жизни далекого таеж­ ного поселка, характерно и существенно не только для его обитателей, не одних их касается. И то плохое, и то хорошее, и да­ же то странное, не поддающееся пока ни точному определению, ни четкой класси­ фикации, что показал автор в людях Сосновки, в какой-то степени есть отраже- ниё значительной части нашей социальной и духовной жизни, и проблемы, поставлен­ ные В. Распутиным в данном произведе­ нии, как бы ни хотелось, быть может, от них откреститься, все больше принимают характер общенациональных. «Четыре подпорки у человека в жизни,— размышляет главный герой повести «По­ жар», шофер сосновского леспромхоза Иван Петрович Егоров,— дом с семьей, ра­ бота, люди, с кем вместе правишь праздни­ ки и будни, и земля, на которой стоит твой дом. И все четыре одна важнее дру­ гой. Захромает какая — весь свет в на­ клон». Собственно говоря, такое вот «охромев­ шее» людское общество и показал В. Распу­ тин в своей новой повести. Верный себе, писатель предлагает чита­ телю экстремальную ситуацию — пожар крупного орсовского склада в поселке Сосновка. Как и всегда у него,— будь то история с недостачей у сельповской про­ давщицы Марии в «Деньгах для Марии», смерть старухи Анны в «Последнем сроке» или затопление деревни в повести «Проща­ ние с Матёрой»,— крутой жизненный излом необходим автору не для сюжетной зани­ мательности, а для предельного обнаже­ ния важных социальных и нравственных противоречий нашей жизни, связанных в единый клубок настолько прочно, что и разглядеть-то их зачастую может по­ мочь только какое-либо чрезвычайное обстоятельство. «Хромать» жизнь в поселке начала посте­ пенно, но едва ли не сразу после того, как перенесли из зоны затопления гидро­ электростанции несколько деревень и устроили их на одном месте. Надо сказать, в отличие от повести .«Прощание с Матёрой» на сей раз В. Рас­ путин сам факт затопления и переселения не драматизирует. Старая добрая деревня, в общем-то, свое дело сделала, себя изжи­ ла, и люди переселялись с надеждой, что «там было хорошо, а здесь с годами долж­ но быть лучше». Драматизм оказался в другом (впрочем, настойчивые его нотки пробивались и в предыдущих произведе­ ниях писателя): снеся, выкорчевав старые деревни со всем их укладом, десятилетия­ ми складывавшимися неписаными закона­ ми, обычаями и традициями, ретивые радетели различных укрупнений не поза­ ботились о главном — о том, чтобы вывер­ нутые из привычной родной почвы корни эти не засохли на пронизывающем ветру социальных перемен, а сумели прижиться и в новых условиях, новой среде, при­ житься и продолжать свою добрую служ­ бу, надежно связывая съехавшихся из разных концов страны нашей людей. Обо всем этом, увы, просто не вспомнили, хо­ тя «не ими ли, не этими ли законами, не этой ли грудью единой спасались и спас­ лись в старой деревне в войну и лихие послевоенные годы?.. А теперь — «то, за 167