Сибирские огни, 1986, № 1

Н о ты не д ай . З в е зд а , не д ай у п асть В д в и ж ен и е без в ад о сти и цели. Глубокое гуманистическое и нравственно- философское содержание понятия «рани­ мость» в значительной мере определяет эстетическое кредо А. Кухно. Стихотворению «Творчество» предпослан (и не случайно!) эпиграф из стихотворе­ ния Николая Ушакова «Мастерство»: П о ка в л ад ею т ф орм ой руки, пока твой опы т не иссяк, на яростном гончарном круге верти вселенной т а к н сяк. Однако в небольшом стихотворении Н. Ушакова есть еще одна строфа: «Мир не­ закончен и неточен,— поставь его на пьеде­ стал и надавай ему пощечин, чтоб он из глины мыслью стал». В стихах старейшего советского поэта — «яростное» утверждение, своего рода даже культ силы и могущества творческого опы­ та и мастерства, необходимого для преоб­ разования мира. Отталкиваясь от этих смелых поэтичес­ ких императивов, А. Кухно в своем, полном трагедийного пафоса, стихотворении строит собственную концепцию художнического сотворения и пересотворения мира, идет в глубь постижения сути истинного творчест ва. У лирического героя А. Кухно страст­ ная и страдающая, переполненная любовью и гневом, «душа» готова преобразовать да­ же не «мир», но — «вечный хаос». А для этого, уподобленная поначалу «языческо­ му древу», она «дрожит от гуда самосож­ женья ». Н е баловство, не р азо р ен ье — то плоть живая горит. во им я о зар ен ья себ я с ж и гая!.. Нужны не только «владенье формой», опыт и мастерство, чтоб мир «из глины мыслью стал». По убеждению А. Кухно, «чтоб мысли подлинной, глубокой пробить­ ся к свету», необходима еще и глубокая ранимость Души поэта с ее непрерывным горением, доходящим до самопожертвова­ ния, до самосожжения. Таким должно быть творчество в эпоху, «когда весь мир очеловечить стоит задача!..» А очеловечение мира немыслимо без очеловечения природы, без бережного ува­ жения к праматери человеческого рода, к земле-кормилице, само существование ко­ торой в наш ядерно-космический век ста­ вится под угрозу. Как истинный гуманист, А. Кухно всегда осознавал это. «Спасибо, матери, спасибо вам, отцы, за то, что сызмала к земле нас приучали», — таким примечательным сыновьим призна­ нием открывается стихотворение «Отец». Земля предков, родительская земля своими животворными токами питает художниче­ ское вдохновение поэта; его лирического героя можно сравнить с молодым тополем: «И все ветвей его извивы — как продол­ жение корней» («Тополь»), Любовь к при­ роде, этому мерилу вечных нравственных человеческих ценностей, граничит у поэ­ та с почти пантеистическим преклонением перед нею и нередко определяет непрехо­ дящую суть русского патриотизма и интер­ национализма: Э то н аш а р у сс к ая з а б о т а : если кто-то где-то зан ем о г или в д р у г обидели кого-то — б у д то бы п оран или дубок. И хотя ем у л ю б ая р ан а не стр аш н а. — да та к у ж повелось. — об одном хлопочет неп рестанно, чтобы всем по совести ж и л о сь. О н р ас тет, цветет, зелен ой кроной п р и к р ы в ает н е один н арод . Н е д у б о к среди дрлины ровной — это сер д ц е р усское р астет. (€ Іак сл ы ш у...») Многие стихи А. Кухно о природе, о Ро­ дине, большой и малой, о народе органи­ чески проникнуты, с одной стороны, любо­ вью к близким и дорогим ему людям, а с другой — образно-претворенными деклара­ циями и мыслями о роли и назначении поэзии в современной жизни. В таком естественном синтезе — талант поэта на­ стоящего, глубоко своеобразного. Одно из ранних стихотворений А. Кух­ но — «Хорошо шагать отавами...» — пора­ жает нас удивительно тонкими и красоч­ ными художественными деталями из ми ра природы: Н еза б у д к и ... То ли вы п лы ли из р у ч ья та к и е просини, то л и сосны небо вы п или — голубую см о л ку сбросили. Природа, щедро — от рождения — ода­ рившая своего сына, и сама вправе ждать от него полного своего одушевления и оду­ хотворения в слове поэтическом. И с пер­ вых шагов на литературном пути молодой писатель был полон желания и сил ска­ зать «новое слово необыкновенное» про «красоту земную» — и про «родничок с водой журчащею», и про «тонкий солнца луч», и про «хвойный шум, волну кипу­ чую», «и цветы и травы пенные»,— П у сть в стихах родятся зан ово и сияю т в ночи зи м ние под сосной, у ко м л я сам ого, н езаб у д о к бр ы зги синие. Восхищение и благоговение перед ма- терью-природой Александр Кухно пронес через всю свою недолгую жизнь «как пес­ ню лучшую и как песню обнародовал». В стихотворении «Мне любых дорог до­ роже...» он говорит об отстоявшейся «на медвяных травах лета» земной любви и ярости — «песне первой поэта», выявляет ее первородные истоки. И заканчивает вещь вопросом, — нет, даже не вопро­ сом! — утверждением многообразных со­ зидательных сил природы и человека: Н о кого за это сл ав и ть б л аго д ар н о й ти хой п есней: или ш ум вы со ко тр авья, или солн ц е в м елколесье. или скром ны й л ан д ы ш белы й. или сказо ч н ы е ели. или м ать. что песни п ела по ночам у ко л ы б ел и ?.. Ненавязчивая аллитерация (на повто­ рах звуков «л», «р», «с»): стилистические приемы многосоюзия и так называемой зевгмы (когда глагол-сказуемое ставится в начале периода, а затем лишь подразу­ мевается: «славить... песней: или... или... Г63