Сибирские огни, 1986, № 1

Избиение конкурентов совершалось, если не по наущению, то, во всяком случае,, с мол­ чаливого согласия Берке, хотя, быть может, ему и было отчасти жаль своих «братьев» по вере. Использовал Берке и русские вспомогательные войска, что является для Д. Балашова доказательством «добрых» от­ ношений Орды и Руси. В одном из древней­ ших житий Александра Невского прямо сказано: «Бе же тогда нужа велика от по­ ганых и гоняхуть люди, веляхоуть с собою воиньствовати». Предназначались эти вой­ ска для похода против Хулагу, который, кстати сказать, сохранял традиционную монгольскую религию. Обращаясь к периоду царствования Тох- ты, Д. Балашов пишет: «И вновь мы видим, что хану монгольской веры потребовались порядок и сильная власть на Руси... Тохта сперва поддержал Андрея — что было неиз­ бежно, так как Дмитрий союзничал с Но- гоем,— однако затем последовательно пре­ кращает усобицы на Руси, добивается мирного разрешения конфликтов...». Да полно!.. Ведь этой «сперва» поддержкой князя Андрея была страшная «Дюденева рать», которая «всю землю пусту сътвори- ша» и которую сам Д. Балашов выразитель­ но показал в романе «Младший сын». По­ тому и зорили дотла Русскую землю та­ тарские ханы — мусульманской ли, монголь­ ской веры,— что не сильная власть нужна была им на Руси, а слабая и послушная их воле. Что же касается «мирного разрешения конфликтов», то именно Тохта утвердил изъятие Переяславля из вел'икого княжения и передачу его московским князьям. Этим самым он положил начало смертельной вражде между недавними союзниками, Москвой и Тверью. Здесь уместно напом­ нить слова К. Маркса о том, что «традици­ онной политикой татар было обуздывать од­ ного русского князя при помощи другого, питать их раздоры, приводить их силы в равновесие и не позволять никому из них укрепиться»1. Что же касается хана Узбека, то он дей­ ствительно пытался проводить жесткую ли­ нию в отношении «русского улуса». Но и он не исключал возможности использования русских воинов Об этом свидетельствует его ярлык митрополиту Петру 1313 года: «Егда на службу нашу с наших улусов по­ велим рати сбирати, где восхощем воева- ти, а от соборные церкви и от Петра митро­ полита никто же да не взимает от их лю­ дей и от всего его причта те бо за нас бога молять...». Так что связывать исполь­ зование русских ратников с религиозной принадлежностью ханов неверно. И гор­ диться этим «налогом кровью» тоже не стоит. Православное духовенство было освобож­ дено не только от набора рекрутов, но и от всех других повинностей: «...не надобе им дань и тамга и поплужное ни ям, ни подводы, ни корм». И церковь, хотя бы на первых порах, добросовестно отрабатывала данную ей «леготу». Как отмечали иссле­ дователи, «публичная молитва духовенства о ханах внедряла в массы мысль о необхо­ димости подчинения татарской власти»1 2. 1 К M arx. S ecret D ip lo m atic H isto ry ..., p. 80. (Ц и т ' no: A. H . Н асон ов. М онголы и Р усь. с. 101). 2 Б. Д . Греков. А. Ю . Я ку Л овский . З о л о та я О р д а и ее п ад ен и е. М .—Л „ и зд -во А Н С С С Р. 1950. с 223. Татары, в отличие от католического кли­ ра, не покушались на доходы православных- попов. Они существовали как бы в разных «экологических нишах», однако и те, и дру­ гие обеспечивали условия своего существо­ вания за счет ограбления простого народа. Церковный собор 1274 года, среди прочих решений, приравнял неуплату верующими ордынского «выхода» к таким преступле­ ниям, как «блуд», убийство и ростовщи­ чество1. Д. Балашов об этом не сообщает, хотя о самом Владимирском соборе пишет довольно много и подробно. От замалчива­ ния подобных поступков духовенства в пер­ вой книге он переходит к прославлению его деятельности в последующих частях тетралогии...' Следует обратить внимание на язык, ко­ торым написаны романы Д. Балашова. Ква­ лифицированный филолог, фольклорист, он широко использовал все богатство древне­ русской речи. Такой подход, в принципе, плодотворен, поскольку дает читателям возможность почувствовать «вкус» истории, придает большую достоверность описывае­ мым картинам и, кроме того, помогает оценить красоту и самобытность русского слова. С его помощью можно попытаться восстановить в живой практике некоторые старинные слова, выражения и целые оборо­ ты, незаслуженно вытесненные из литерату­ ры своими подчас совсем не равноценными «заместителями». Но в таком подходе таится и определен­ ная опасность. Ведь очевидна невозмож­ ность (да и ненужность) полного воссозда­ ния языка XIII—XIV веков. Поэтому при использовании старых слов и грамматиче­ ских форм необходима максимальная осто­ рожность, тщательное приспособление их к современным языковым нормам. В первых романах Д. Балашову вполне удавалось решать задачу, которую он сам сформулировал в послесловии к роману «Марфа-посадница»: вводить диалектные' особенности, «применяясь к требованиям художественной прозы, социальному поло­ жению героев... зрительному восприятию читателя... и тем тонким оттенкам смысла и мелодики речи, которые содержит сам по себе народный говор». И если раньше Д. Балашов, по его собственному призна­ нию, старался щадить читателя, то в послед­ них книгах языковый поцск становится во многом самоцелью, служит пустому укра­ шательству и быстро превращается в свою противоположность. Древнерусская «молвь» начинает назойливо выпирать из текста. Не­ избежно возникает вопрос о критериях вы­ бора старинных вариантов произношения и написания. Почему, напримеф, «Плесков» вместо «Псков», но — «Суздаль» и «Тверь» (а не «Суждаль», «Тферь»)? Такие вопро­ сы возникают по мере чтения десятки раз. Совершенно искусственно и без всякой необходимости язык романов «Бремя влас­ ти» и «Симеон Гордый» архаизирован, пе­ регружен церковнославянизмами. Если в прямой речи действующих лиц это в какой- то мере оправдано, то в авторской речи выглядит, как минимум, фальшиво. Страни­ цы повествования пестрят словами: «сице», «убо», «такожде», «како», «инако», «поне­ же» и т. п. Каждый ли, даже начитанный, 1 В. В. К ар гал о в. Д р е в н я я Р у сь в -советской ху ­ д о ж ествен н о й л и тер ату р е. М ., « В ы сш а я ш к о л а » , 1968. с 118—Ш. 157