Сибирские огни, 1986, № 1

«джуз», а не выносить оба варианта на суд озадаченного читателя. Нельзя не обратить внимание и на неко­ торую, мы бы сказали, незамысловатость в выборе имен персонажей. Арапша — ис­ торическая фигура, ордынский полководец, воевавший Русь полтора века спустя. Ки­ тайского лекаря зовут Ли-по,— очевидная реминисценция имени великого поэта Ли Бо (разве трудно было подобрать любое иное китайское имя?) Лотарингский же рыцарь невольно и самым неуместным об­ разом ассоциируется с... полковником фон Штауфенбергом, главным действующим лицом неудавшегося путча германских ге­ нералов 20 июля 1944 года. Всех этих на­ зойливых ассоциаций легко можно было бы избежать, отнесись авторы к произведению тщательнее. Как бы предчувствуя подобные претен­ зии, Г. и М. Федоровы во вступительном разделе написали: «...главная цель *нашего романа — не восстановление исторических деталей, как бы ни были они любопытны. Нам хотелось воссоздать атмосферу того героизма, который проявили при нашест­ вии врага на Русь ее защитники, в част­ ности, новгородцы». Решительно не согласны с такой поста­ новкой вопроса. Исторические детали не просто любопытны. Именно они и создают подлинную атмосферу эпохи, необходимый фон для художественного осмысления •прошлого. Краткий, но героический период борьбы против монголо-татарского нашествия сме­ нился длительной эпохой не менее герои­ ческого сосуществования со степью. Собы­ тия этого этапа русской истории исследуют­ ся в цикле романов Д. Балашова, пожалуй, наиболее заметного писателя из числа ны­ не пишущих на темы русской истории. В 80-е годы он выпустил в свет два романа, «Бремя власти» и «Симеон Гордый», третью и четвертую книги тетралогии «Государи московские». Они заслуживают самого серьезного отношения, в том чис­ ле — и в плане критических замечаний. Ведь, как говорит один из героев Д. Ба­ лашова, «кому больше дадено, с того больше и спрос». Поначалу Д. Балашов стал известен как филолог-фольклорист. Им подготовлены два сборника народных баллад, изданы сказ­ ки Терского берега (некоторые из них — в специальной обработке для детей) и рус­ ские свадебные песни (в соавторстве с Ю. Е. Красовской). Эта сторона его дея­ тельности, стремление донести до читате­ ля русский фольклор во всей его красоте и неповторимости заслуживают самой положительной оценки. В 1967 году состоялся дебют Балашова- писателя. В сравнительно небольшой по­ вести «Господин Великой Новгород» была показана достаточно цельная картина жиз­ ни этого своеобразного государственного образования «после Александра Невского». Тема Новгорода получила продолжение 152 в большом романе «Марфа-посадница», ко­ торый, на наш взгляд, является одним из наиболее интересных произведений совре­ менной исторической прозы. Не убоявшись состязания с классикой, автор показал тра­ гические годы агонии Новгородской рес­ публики с точки зрения различных по своему положению в обществе персонажей, сумев соединить яркую разноголосицу народной жизни в единое историческое полотно. Как совершенно справедливо отметил в предисловии к книге член- корреспондент АН СССР В. Л. Янин: «Дмит­ рий Балашов сумел показать в своем ро­ мане всю сложность процессов, определив- ших дальнейшую судьбу России». В романе впервые специально постав­ лена проблема власти: кто и зачем ее бе­ рет в свои руки; как соотносятся здесь произвол и историческая необходимость, цель и средства; какие изменения происхо­ дят в конце концов в личности самодерж­ ца? Именно здесь появляется у Балашова сам термин «бремя власти». Крупные зада­ чи неизбежно потребовали от автора крупных же форм для их осмысления. З а­ кономерно, что следующим шагом в твор­ честве Д. Балашова стала названная выше тетралогия. Начальная книга задуманной серии, «Младший сын», вышла в свет в 1977 году. Говорят, что подтвердить мастерство гораз­ до труднее, .чем приобрести, и что вторая вещь дается автору ценой гораздо больших усилий, чем первая. Начав книгу с проник­ новенного «Слова о погибели Русской земли» и тем самым обозначив свои высокие нравственные и художественные ориентиры, Д. Балашов не отступил от них на всем протяжении обширного повествования. Малое^ время спустя вышла вторая книга, «Великий стол»,— более спорная по излага­ емым концепциям, несколько небрежная по оформлению, но, в целом, положительно встреченная критикой. В этих романах на выразительном исто­ рическом материале автор ставит большие нравственные проблемы. Горячо спорят друг с другом два брата, спорят о важнейшем стержне человеческой жизни — о свободе воли. «Нет у нас никакой свободной воли. Все предназначено, все. «Ни единый волос не упадет с головы без воли Его!» — так, отсылая к Писанию, утверждает старший брат Грикша. Младший, Федор, проигры­ вает в словесном поединке, но зато всей своей жизнью доказывает, что человек не втискивается послушно в свою судьбу," как в сшитую кем-то, пусть даже по росту, одежду. В меру своих возможностей он ак­ тивно творит собственную жизнь и, тем са­ мым, оказывает посильное воздействие на события уже исторические. Не привези Фе­ дор в Москву завещание покойного князя Ивана Дмитриевича,— и, глядишь, не попал бы Переяславль во владение московских князей, не завязался бы важный узел про­ тиворечий на многие годы вперед. Так и сын Федора, Мишук, попадет в ситуацию, когда, выскажи он тысяцкому Протасию свои за­ ветные мысли,— и «кто знает, как бы по­ вернуло одно его слово грядущую судьбу Москвы?»