Сибирские огни, 1986, № 1

о здешних, с которыми уже успел свыкнуться. Почему некоторые из тех, кто меня поспешил поздравить, такие? Ведь когда выходил на защиту, оказалось, что кто-то жаловался во все инстанции, от научных до проку­ рорских. И тема у меня не совсем своя, и фактуры кот наплакал, и вы­ воды не проистекают из результатов, а притянуты за уши... А сегодня вдруг поздравления. Догадываюсь, что среди поздравителей бывшие анонимщики. И возник вопрос: что же этими людьми двигало тогда и что теперь? Не умел Андрей Бочаров скрывать своих чувств, все они читались на лице: темные глаза потяжелели, на лбу собрались морщины. — Нашел ответ? — Вы знаете, что такое счастье? — вопросом на вопрос ответил Бо­ чаров. Ответил осторожно: — Каждый по-своему толкует... — Каждый по-своему. Но вот я где-то слышал определение и наи­ более, по-моему, точное. Счастье — это единица, деленная на зависть. Если ее, зависти, нет, то и счастье бесконечно. Ну; а если зависть некая величина и довольно значительная? Тогда счастье может оказаться близ­ ким к нулю. Жена поздравила. Пишет, что теперь я человеком стал. А кто же я был до сей поры? — Наверное, нуль? — Наверное, нуль. Сообщила, что начинает хлопотать о хорошей должности для меня и чтобы эта должность не выходила из четырехсот рублей. А в голове уже горело: уедет, непременно уедет обратно в свою нау­ ку Андрюша Бочаров, яркий свет в его стариковском окошке! И полома­ ется его оптимальный вариант. Рассчитывался вариант на той базе, что поработает этот толковый парень рядом с ним пару лет, и ему тогда можно со спокойной совестью отправляться на пенсию. Преемственность будет обеспечена на много лет, и будет его родной колхоз «Власть труда» сто­ ять на крепких ногах. А чего томиться неизвестностью, томить себя во­ просами? — Ты скажи прямо, Андрей Ильич, как намерен поступить дальше? Удовлетворить просьбу жены, вернуться в город, или все-таки остаться у нас в колхозе? Бочаров принялся ребром ладони постукивать по колену, в глазах коротенькой молнией проскочила тревога: — Если по правде сказать, Иван Иванович, то я вообще не спал этой ночью. Размышлял кое о чем. Окончательный ответ самому себе оставил до встречи с вами, потому как от вас во многом он зависит. Сдер­ жанность некоторая с вашей стороны По отношению ко мне все это вре­ мя просматривалась... — И только-то? А если я ее объясню, эту сдержанность? — Сделайте одолжение. — Сдержанность от несчастного председательского положения, от привычки, к которой долгая председательская жизнь приучила: сорок раз примерить прежде, чем отрезать. Сколько раз горел я на своей до­ верчивости! И потому стал жить по пословице: дюби специалиста, чтобы он не знал. Бочаров недоверчиво прищурился: — И других посылов нет? — Да весь я тут, как на духу! — Тогда позвольте мне остаться здесь, если вы не возражаете? Вскочил, принялся тискать руку Бочарова: — Да какие могут быть возражения! Да спасибо тебе, Андрей Ильич, что уважил старика, а через меня и весь наш колхоз! Да у меня прямо гора с плеч! Постояли, глядя в глаза друг другу, оба взволнованные, будто в данную минуту одолели какой-то невидимый барьер, отдалявший их; и те дела, которых впереди предстояло много, можно будет одолевать бе- п