Сибирские огни, 1986, № 1

ломой резаной, сколько б добра поля по­ лучили! Но все в технику упирается. Нет погрузчиков, специальных автомашин, техники для добычи торфа. Только и оста­ ется, что помечтать. Сплошные упущенные возможности. В. сущности, каждое хозяйство нашей зоны, при таких-то бедных землях, должно иметь собственный отряд плодородия. На район­ ную Сельхозхимию рассчитывать не при­ ходится: она всей своей «мощью» уже два года занимается пашней в колхозе «Рос­ сия», то есть в единственном хозяйстве района! И все никак до ума ее не доведет. Убежден: появись сегодня достаточно лопат погрузочных, разбрасывателей, ма­ шин для добычи торфа и спецмашин, вся эта техника, применительно к каждому хозяйству, окупилась бы за осень, одним только дополнением к урожаю в 3—4 цент­ нера за счет солидного внесения органики. Но нет ее, такой техники. Навязывают нам порой всякую механическую ерунду, придуманную в конструкторских бюро, меж тем машины или механизмы, до заре­ зу необходимые, днем с огнем не сыщешь. Вот сейчас всей областью начинаем осваивать интенсивную технологию на про­ изводстве зерна пшеницы. Удобрений при­ шло — за всю пятилетку столько не полу­ чали. Надо бы сказать, свалились они нам как снег на голову, да сравнение неблаго­ дарностью отдает. Скорее, это манна не­ бесная, бесценный дар. Дать гектару такую мощную подкормку — значит взять с него не менее 20 центнеров зерна. Колхоз только раз за полувековую историю получал такой урожай. Теперь же можно ежегодно на него ориентиро­ ваться, полагаясь, конечно, не только на минеральные удобрения. Тут нужен очень высокий уровень агротехники, самые эф­ фективные способы обработки почвы, идеально черные пары, чтобы не скормить те удобрения сорнякам или вовсе мимо не выстрелить, заложив их в сухую землю. Говорят, шведский король каждый год указ издает: если не было осадков и нет влаги на глубине ниже 6 сантиметров, минеральные удобрения не закладывать! И в самом деле, зачем такие деньги на ве­ тер? Да еще недолго и обжечь семена, добро во зло оборотить. Освоение всякой новой технологии пред­ полагает интенсификацию прежде всего в управленческих сферах: основательнее думай!, быстрее действуй!, крепче органи­ зуй! Вяло протекающие думы здесь, по-моему, недопустимы: по заданному привычному кругу может ходить и слепая лошадь. То же самое и с интенсивной техноло­ гией. Ведь нам не просто удобрения даны. Нам доверено нечто большее: прибли­ зиться к мировым образцам в получении высоких урожаев с использованием боль­ ших доз туков. Понятно и то, почему они даны именно под пшеничное зерно. Хлеб всегда был солдатом в дни войны, дипломатом в дни мира, помогая вершить высокую политику. Так хватит, наверное, покупать его у заокеанских фермеров! Пора самим научиться получать такие урожаи, чтобы ни от кого не быть зави­ симыми, чтобы самим продавать хлеб, обеспечив потребности собственной стра­ 126 ны. Потому крепко приходится думать, как- этот д а р— удобрения — применить с наи­ большей пользой для колоса. Последнюю пятилетку мы пашем без оборота пласта. По-мальцевски, плугом со стойками. Он только подрезает "землю, шевелит ее, уничтожая сорняки, не разру­ шая верхний пахотный слой, очень мелкий в наших краях, не выворачивая на поверх­ ность солонцовую выморочь. И влаги больше накапливается. Великий хлебороб Терентий Семенович Мальцев. Мудрец и труженик. Я много читал и о нем, и его книги. Даже слушать его приходилось. Вот уж кто безошибочно понимает и чувствует землю! И сколько уж десятилетий призывает беречь ее — национальное наше богатство. Вот и мы озаботились судьбой той то­ ненькой пленочки, называемой гумусным слоем, у нас и вовсе тончайшей, которая формируется веками, а разрушена может быть за одно-два десятилетия. Плугом — скорее всего, в чем убедила давняя ка­ надская трагедия и сравнительно недав­ няя отечественная, разыгравшаяся на це­ лине. Но дело разве только в ветровой эрозии? В нашей залесенной зоне она вряд ли когда объявится. Терентий Мальцев не устает доказывать: плуг — вообще враг всей природы, которая сама тщательно и бережно создает свой плодоносный слой на землю. И переворачивать его, загоняя вовнутрь, перемешивать, перекручивать — это же варварство! Еще в отношении погоды Мальцев мог употребить бойцовские выражения, срав­ нить земледелие с шахматной доской: тут, мол, природа всегда играет белыми, делая первый шаг, и хлеборобу надо немало ума и таланта, чтобы переиграть ее, по­ году то есть, одержать победу над ней. Что касается земли как части природы, тут уж- Терентий Семенович никогда не допускал, чтобы можно было играть с ней, да еще заигрываться, лукавить, обманы­ вать, устраивать ложные ходы и разного рода провокации, сомнительные эксперимен­ ты. Она для него живая плоть, обладаю­ щая редкостным свойством возрождать саму себя, свою животворную силу. Чело­ веку только и остается, что вглядываться в нее,— не заболела ли? — помогать ей, если обессилела, и защищать от всяческой напасти. Именно такой уровень сознания и такое отношение к земле мы с давних пор утверждаем в своем колхозе, воспитывая бережное, разумное и совестливое отно­ шение к ней. Потому безотвальная обработка — не только новый агротехнический прием для нас, но и способ утверждения нового со­ знания. Так же, как и черные пары. За них спрашиваем «по-черному». За малейшее промедление в уничтожении сорняков на этих полях или отклонение от технологии во время их обработки. Кладовая урожая... Не нравится мне такое сравнение, мелькающее по страни­ цам газет, применительно к парам. Кла­ довка она и есть кладовка. Там вместе с нужными вещами может храниться и всякий хлам, который вряд ли когда при­ годится. А пары... Это чистый клад. Или