Сибирские огни, 1986, № 1

Стеганул коня — и в райком. Тогда ж ни телефона, ни связи диспетчерской, как сейчас. Не докричишься помощи. Не пом­ ню, как двадцать пять верст пролетел. Вернулся с заведующим сельскохозяйст­ венным 'отделом. Только зря его привез на подмогу: «враги» мои уже бороны под­ цепили и обрабатывают землю, как поло­ жено. Более того, посеяли тоже с пониманием и высокой сознательностью. Случалось им и до глубокой ночи сеять и всю напро­ лет — все равно не роптали. Посочувство­ вали, наверное, поглядев, как нам этот сев в нужные сроки дается. Чтобы влагу не-упустить (иначе ж ни­ чего не взойдет, если раннего летнего дождя не будет), порешили мы на прав­ лении прихватывать и ночи. А свету-то на тракторах нет. Не то что сейчас — и спере­ ди и сзади фары бьют. Как же тогда по­ темну сеять? Выход один: бежать перед тракторами с фонарями и освещать им путь. Кто был помоложе из колхозного акти­ ва, все пошли в добровольцы-бегунцы. Так вот и сеяли. Трактор ходко идет, а ты перед ним — с фонарем да еще по мягкой пашне (хорошо еще, глыбы трактористы разбили, иначе б мы все ноги повыкручи­ вали). Добежишь до края, еле успеешь фонарь передать другому, словно палочку эста­ фетную,— и без сил на землю плашмя. Трактористы, видя такое дело, заикнулись было: давайте, мол, мы потише пойдем, не то вы до окончания посевной’не дотя­ нете при таких бегах. Какое там «поти- ше»1 Ломите, говорим, сколько у тракто­ ров сил хватит, мы-то уж как-нибудь вы­ дюжим! Не знаю, как так получилось, только потом я с теми трактористами крепко по- друкился. Они даже не раз приглашали меня «на чашку чая». Я к зелью по сей день не очень приучен, тогда же и вовсе давился. Но глотал! Лучше уж водку, чем такое горе пригоршнями — видеть на кол­ хозном поле человека с машиной, которому на это поле наплевать. И что тут другое можно было приду­ мать, кроме проклятущей «чашки чая», если в триединстве «земля — машина — че­ ловек» почти двадцать лет разладица тво­ рилась: в одних, колхозных, руках — зем­ ля, в других — эмтээсовских — машина и человек. Когда цели разные, косоглазие неизбеж­ но. Нам надо урожай получить во что бы то ни стало, в ту сторону и глядим, а МТС — выработку дать и за высокую пре­ мию получить. Чем больше ее трактористы накрутят гектаров на колесо, тем зарабо­ ток выше и слава громче. Ведь почему вышел конфликт с теми двумя? С боронами прытко не поскачешь, выработка сразу упадет, значит, и зара­ боток. Вот что их больше всего волнова­ ло. А то, что урожайность упадет с такой обработкой пашни,— это уж для них было горе третьестепенное. В разные времена мне пришлось иметь дело с тремя машинно-тракторными стан­ циями — Называевской, Князевской' и Грязновской. С тремя директорами в кон­ такт входить. Особенно ж «искрило» от тех контактов, когда стали свою целину под­ 122 нимать. Правда, не в тех масштабах, как на юге области, и не теми техническими средствами. Лучшие-то трактора на южную степь были отправлены, во многом за счет северной зоны. Да только и нам время то же самое просигналило. Едем мы как-то по непаханым просто­ рам нашим с уполномоченным райкома партии Федором Демченко. Пашня только кое-где попадается, чаще — залежь не­ тронутая, пустоши, кочкарник. Скота мало, и тот на осоке толчется. — Пока землю не распашешь, жизни не будет, Иван Федорович,— заметил мой спутник.— Сидя на клочках, не разбога­ теешь. Хочешь колхоз в люди вывести — раскручивай пашню, на ней тогда уж мо­ локо, мясо наращивай. Вскоре обсудили мы на партийном собра­ нии: сидеть ли и далее на освоенных остров­ ках или поднимать свою целину? Постано­ вили: распахивать. Но одно дело — с коммунистами дого­ вориться, другое — со все^і остальным народом. Особенно с женщинами. Как-никак они внучки тех упористых первых переселен­ цев, нежидкая, стало быть, кровь хлещет. Да еще за войну дух свой крепко закалили, так что за свое умели постоять. В общем, как только пошли кроить у ра­ нее поставленных вешек ■ вековые пласты вкруг деревень, женщины всколготились. Ну, чистые бабьи бунты начались! Из кон­ ца в конец улиц крики, словно на пожаре: — Распорушите пастбища, где мы коров будем пасти? Разбой это — травы распа­ хивать! Не дадим! Все ваши плуги порас- кручиваем и в болото поскидаем! Всем уже не по одному разу объяснили, зачем такая программа задумана. Приш­ лось партийному и сельсоветскому активу опять в народ идти, все заново растолковы­ вать: — Где они — травы? Осока одна. Угодий вон сколько, да все негодные. Ничего же путного не растет. Голо, как у петуха на коленке. А распашем, да удобрим, да про­ писуєм, где надо, да солидный паровой, клин заведем — будет вам и хлеб и сено. — Ага! — кричат.— Пока дождемся того сена, коровы сдохнут! Как тогда детей подымать? Чем кормить? Обещайками ва­ шими? — Чего бы они сдохли? — продолжаешь напирать.—С такой культурной пашни и колхозным коровам корма хватит, и вашим. В общем, так, девчата! Хотите для детей своих вдовбль хлеба с молоком — помогай­ те и поперечки не стройте!.. В один из таких вот грозовых дней нашел меня бригадир Федор Федорович Зайцев. Идет ко мне с белым лицом и говорит: — Меня убить хотят, Иван Федорович, если только тракторы не остановлю. — Остановил? — спрашиваю. — С чего бы? Ломят, как лоси. Но боюсь, убивцы мои стенкой перед тракторами вста­ нут, затормозят пахоту. Грозились и такое утворить. И убить — железно пообещали. Ну, это уж слишком! Той же минутой в ходок — и на бригаду. А там уж тракторы в гремучем кольце, в полном окружении, стало быть. С трудом, но все же удалось прорвать оборону. Как это вы, говорю, до­ рогие мои, додумались Зайцеву смертью грозить? Фронтовику искалеченному, кото-