Сибирские огни, 1986, № 1

в систему машин, какие из них наиболее оптимальны на пропашных. Спрашиваешь его, зачем? С этакой улыбочкой нахал отвечает, что он, видите ли, составляет перспективный план развития растениеводства колхоза аж до двухтысячного года. Не успеешь глаза закрыть, новый сон нащупать, как новая тряска. Его, видишь ли, вдруг интересуют ма­ шины для бескомбайновой уборки. Новая технология, которая и у уче- ного-то мира еще в потемках едва различается... Заорешь на него, тем и спасаешься до утра. Гончаренко рассказывал, белозубо улыбался, а у него в груди раз­ ливалась теплая волна: нет, не^ ошибся, что поверил тогда в Андрея Бочарова! Фанатики колхозу нужны. Да и была ли бы вообще возмож­ ной жизнь без таких вот чудаков, как Рапс? Навряд ли! На одном голом расчете и рационализме далеко не уедешь. Впереди всегда идут чудаки, завернутые идеей бессребренники. А уж за ними умники и рационали­ сты. Так что же такое стряслось у Рапса? Не жинка ли приехала? Или заново над какой-нибудь идеей горит? Надо зайти... ...Только что вернулся из медсанбата, но вы особенно не тревожьтесь Как говорит наш дядька Гордей, война есть война, и на ней иногда стре­ ляют. Попал и в меня осколочек мины. Еще новости: назначили команди­ ром взвода (вымарано военной цензурой) и награжден орденом Красной Звезды. Так что у меня все в порядке и вы обо мне не тревожьтесь. Передайте тетушке Анне Самохваловой, что с Мишкой все в порядке. (Из письма И. И. Дубка родителям 12 января 1942 г.). Рапс поднял взлохмаченную голову, сразу же вскочил, неловкий, улыбающийся: — Доброе утро, Иван Иванович! — Утро доброе, Андрей Ильич! Комната обширная, довольно чистая, если бы не разбросанная как попало одежда, рваные клочки бумаги на полу, остатки ужина на столе. — Не знал, что так живешь! — Как живу? — Неаккуратно живешь, Бочаров! Очень даже неаккуратно! Бес­ порядок в квартире, беспорядок в характере. Слышал про такое? Или заболел? Кстати, как твой реликт? — Да я как-то и не задумывался.— Бочаров смотрел растерянно, явно не понимая причины прихода председателя, который не очень-то баловал своими посещениями квартиры специалистов. — Ну раз не задумывался, значит здоров! Болезнь, она ведь сразу о себе известит... Да и видок у тебя. Бочаров смущенно потер небритые щеки. — Я не про бороду. Отчего вид. кислый, глаза красные? Не спал? — Спал, целых два часа спал. А может, и три. Вчера письма, знае- * те ли, получил. Сразу несколько. — По пословице: не было ни гроша да вдруг алтын? От жены? — И от нее, и от коллег бывших. Поздравляют, знаете ли. ВАК ут­ вердила мою диссертацию. — Стало быть, ты теперь кандидат наук? Каких же? — Сельскохозяйственных. Вот и просидел всю ночь. Воспоминания разные нахлынули... — Так поздравляю, чертушка ты этакий! Взял за острые плечи Бочарова, притянул к себе, вгляделся в зар­ девшееся алыми скулами лицо, измученные бессонницей глаза. Но тут же внезапно обожгла тревога: чему радуешься? Ведь уедет теперь от те­ бя главный агроном, заново в свою науку уедет! Что ему делать в твоем колхозе? А у тебя такие виды на него имелись! Чтобы не томиться неиз­ вестностью и неопределенностью, спросил наводяще: — О чем же размышлял всю ночь? — О разном. Больше о людях. О тех, с кем работал в институте, и Ю