Сибирские огни, 1986, № 1

Для себя я давно1 крепко зарубил: от поблажки воры только плодятся. Одному спусти — десять объявятся. И народная мудрость о том же напоминает: не тот вор, кто ворует, а кто ворам потакает. Потому зашел без стеснения в сарай к тому скотнику, увидел там два мешка с комбикормами, украденными с фермы. В тот же день всыпали ему капитально. Корма заставили отвезти, стоимость же их высчитали в пятикратном размере. А то еще одна из приезжих доярок додумалась: налила сынишке на ферме мо­ лока в грелку и домой отправила. Он мне как раз навстречу попался. Смущенный такой идет, глаз не подымает. Родители — первые и самые главные воспитатели. Часто своих вспоминаю, и вот в связи с чем. Повадка была у деревен­ ской ребятни (и сейчас осталась) лазить по чужим огородам. В своих все, что твоей душе угодно, нарастет: и мак с мор­ ковью, и огурцы с помидорами,— нет, на­ до обязательно в чужой забраться, удаль свою показать и, холодея от страха, на­ рвать тех же огурцов и от кары увернуть­ ся. Попались мы как-то с дружком на огур­ цах Марины Гаевой, поскольку были са­ мые маленькие и убежать не успели. Пой­ мала она нас и развела с поличным по домам. Не знаю уж, что было с Максимом, а мне отец только и сказал: «Отнеси об­ ратно. И повинись». Понес я те проклятые огурцы через пять домов к тете Марине. Она же, нет чтоб еще поругать да налегке домой отпра­ вить, ласково так говорит: «Ладно, хлоп­ чик, неси огурцы домой, раз нарвал, но больше так не делай». Лучше б сквозь землю провалиться, чем в третий раз с огурцами... по улице. Теперь уж с дареными. Они ж руки обжигали! И когда на следующий вечер наш при­ знанный атаман Иван Победаш опять ско­ лотил ватагу для нового набега, _ я объявил: не пойду. Мне тотчас объявили: «Побьем ведь!» «Бейте! — говорю.—Толь­ ко все равно не пойду». И,не пошел. И побит не был. И с тех пор как обрезало. Вот вёдь как много могут' преуспеть ро­ дители, да и другие взрослые, если правиль­ но себя поведут в подобных ситуациях. Должен сказать, вламываем мы се­ годняшним несунам —крепче некуда. Обя­ зательно суд товарищеский, чтоб, как го­ ворится, краденое порося в ушах визжало. Ведь не дети же, понимают, что творят. Иной раз товарищи так продернут их словесно, что порка лаской показалась бы. А после того еще и начет — будь здоров какой! Двоих вообще выгнали из колхоза. Они додумались двухцилиндровый мотор с комплекса строителям с Украины про­ дать. Его куда угодно можно приспосо­ бить: на пилораму, воду качать, так что покупатели быстро объявились. Мы их вместе с мотором там же, на Украине, нашли, заставили ‘вернуть. А «продав­ цов» — вон из колхоза. Омский шофер-личник догадался купить у одного; нашего несуна подфарник и акку­ мулятор с нового трактора. Обоих нашли и так всыпали, что небу и тому жарко Ї І 4 стало. Нет, сегодня в таких случаях по­ ступаем беспощадно. А после войны... Живет какая-нибуд вдова солдатская, перебивает из кульк в рогожку. В доме пятеро по лавкам. И все есть просят. Только где было еду брать? Не купишь. Ни денег нет, ни из лишков в колхозе, чтоб ей продать. Вот и норовили — кто сена охапку прихватит кто банку молока нальет. Увидишь в дру­ гой раз, отвернешься. Только и всего. И слово не вымолвишь, будто язык к зубам примерз. Что ж еще оставалось делать? Случалось, конечно, что и крепко объяс­ нялись, кое-кого даже наказывали, кто уж совсем зарвался. Но и в этих случаях больно и стыдно было: люди брали толь­ ко то, что им колхоз недодал, не то что нынешние несуны пакостные. Ну, а если б еще председатель понес да повез? До нитки бы колхоз раздели. И дело даже не в том, что дурной пример за­ разителен. Тут соображения поопаснее: отчего, мол, хвосту мокрому не быть, коли голова загнила? Все бы понесли, только в разных размерах. Ты кроху взял, а твой сосед — ворох, совестью не мучаясь. Потому самому себе прежде всего нель­ зя было такой воли давать. Правильно древние мудрёцы советовали: «Спасись сам, и' возле тебя спасутся тысячи». О колхозах те мудрецы и ведать не ведали, о председательских наши? страхах и соб­ лазнах слыхом не слыхали, однако ж попали в самую точку. Этот совет я совсем недавно вычитал. А вот слова полкового комиссара помню так ясно, как будто вче­ ра их услышал. Когда меня в сорок первом году в партию; принимали, сказал он перед всеми и для всех: — У нас, коммунистов, только одна льго­ та на всю жизнь — быть всегда впереди. И чистыми оставаться! Вот чего я всю жизнь боялся — замарать­ ся. А еще — отстать. На войне от тех, кто в атаку кинулся, в миру — от тех, кто то­ же... в наступление пошел. Что хорошего от времени отстать? Да еще настолько, чтоб уж и сигналов его не слы­ шать? Оно звенит: корня держись! Внедряй новейшие технологии и методы работы! — а ты в верійках путаешься, в мелочах. Вре­ мя сигналит: по большаку двигай, а ты все в кюветы оскальзываешь, еле выкарабки-1 ваясь из вязкой текучки, суеты и мелко- делья. Где-то я прочитал, что главная линия директора — это долгоиграющая пластинка. Песен много, но все в одну дуду. И на одну тему. Хорошо сказано. Но почему только, про директора? У председателя колхоза так же точно. Задумал, скажем, тощие земли обогатить, так и ломишь всю пяти­ летку, а то и другую, бросив сюда все силы. Замыслил внедрить новую технологию в мо­ лочном производстве — и ты уже там весь, по самые уши. Уснешь, так тоже снится: как доярки освоят нагрузку в 100 коров, не испугаются ли, да не подведут ли молоко­ проводы? Размечтаешься красоту в селе на­ вести, так опять же целая пятилетка, если не больше, будет отдана асфальтам, цветам и узорам. Без такой сосредоточенности, без умения «спружиниться для прыжка» в решении