Сибирские огни, 1986, № 1

шая сделала строгие глаза.— Есть решение, чтобы вы вывезли своих пчел за черту города. Василий Лукич, оторопев, молча взирал на женщину. Женщина тоже молчала, наблюдая, должно быть, за произведен­ ным эффектом. — Жалоба на вас от соседей. На пчел ваших. Загрызают их пишут вот. Мы обязаны, как вы сами понимаете, отреагировать.- Тем более что жалоба коллективная. Василий Лукич взял листок, читать весь не стал, не мог, у него дрожало все внутри, и он ничего не мог с этим поделать, унять или хотя бы придержать эту дрожь,— бегло просмотрел только заголовок и перекинул глаза на подписи... Б. Лимонов, Е. Загашников, Г. Ступи- цин... Три остальные фамилии были незнакомы. Он сказал женщине: ^ — Троих здесь не знаю. Кто бы это могли быть?..— Хотя это сей­ час было совершенно не важно для него, но он посчитал, что^ обязан что-то объяснять.—А остальные — соседи мои, верно. Но не пойму. Не знаю, что они... что я им...— Он совсем запутался и смолк. Ефим Иванович забрал у него заявление, передавая женщине, ска­ зал категорично: — Вот что, гражданочка, возьмите бумажку и куда хотите ее там у себя. Глупость все это, чистейшей воды муть. — Что д скажу там? — Так и скажите,— голос у Ефима Ивановича твердый, убедитель­ ный,— туфта все это! Неужто непонятно?! Женщина ушла. Ефим Иванович приступил к прерванной работе. Василий Лукич, прикрыв калитку, так и остался стоять. Мысли его беспорядочно и бо1 лезненно толклись в голове... «Ну, как... почему к нему... ненависть та­ кая отчего у них... Когда и кому — из этих, подписавшихся — сделал он зло?..» И Василия Лукича угнетала, жгла мысль при воспоминании о Егоре Егоровиче и им содеянном: «За что он?!» Не имея никаких, да­ же самых незначительных доказательств, Василий Лукич был твердо убежден, что в нем -г- главное зло... От этих гнетущих и липких дум оторвал его Ефим Иванович. — Иди, начинать будем. Василий Лукич отмахнулся безвольно рукой: — Ни к чему это. Пусть пропадают... Так лучше. — Э-э,— протянул с насмешливым осуждением старик,— какие вы! Чуть припугни — и лапки кверху. Вздор все! ...Когда поздней осенью пчелы все же погибли, Василий Лукич, не сказать, чтоб совсем не сожалел об этом, но та жалоба явилась как бы амортизатором, смягчившим его переживание. «Ну и ладно, — сказал он себе,— нет худа без добра: жаловаться хоть тем друзьям не на что теперь будет». И опять — за сданные в заготконтору мед и воск — получили Полу­ нины от своего недолгого пчеловодства хороший доход. Распределять его стали за общим столом. Василий Лукич воспро­ тивился было, когда дошло дело до Глеба: плохо помогал сын в пчело­ водстве... Глеб молчал, не спорил. Мила активно встала на его защиту. После короткой, но бурной стычки, вырешили ему магнитофон — «маг»! Теперь вот только, когда пользу от пчел можно было уже зримо представить, Василий Лукич по-настоящему почувствовал и пожалел, какой благости он лишился. — А ведь вполне приличное вознаграждение за не так уж и боль­ шой труд,—сказал он, когда завершилось распределение дохода.— Хотя главное туД не деньги, а для души, так сказать, отдых,— Василий Лукич потер раздумчиво лоб. — Какое бы еще найти нам занятие... нечто, по­ добного рода... Глеб, ну, чего так смотришь? Есть предложение? 102