Сибирские огни, 1985, № 12

«Вы правы в том,— выговорила она медленно,— что вы' мне нуйсны, что без вас я не знаю, как мне быть сегодня и завтра, но ни вам, ни се­ бе я не могу оставить хоть капельку надежды, что когда-нибудь стану вашей женой или хотя бы... вашей женщиной. Нет! На это я не отва­ жусь никогда! Судите меня как хотите, но с собой я ничего не могу по­ делать. Если я вам мешаю, оставьте меня. Хоть сейчас, с этой минуты, Я попрошу Лешиного друга отвезти меня в аэропорт.» Слушая ее, он, седовласый юноша, как она его понимала, не дрог­ нул, не побледнел и не помрачнел. Она диву далась: сколько же нуж­ но прожить и пережить, передумать и перечувствовать, какую безог­ лядную веру в свои убеждения надо вынести, чтобы никому и ничему, ни годам, ни бедам не поддаться и сохранить невообразимую выдерж- . ку и самообладание. Восхищение, жалость и сожаление пронизали ее: почему даже эти чрезвычайные достоинства в этом человеке полюбить она не может?! — Нам лучше все-таки проститься здесь,— сказала она. — Нет уж позвольте, Валентина Николаевна,— с едва пробившей­ ся ноткой отчаяния воскликнул он,— позвольте чашу, столь сладко от­ равленную вами, испить до дна! Говорят, из рук любимой и это благо. Об одном только жалею, что никогда не понимал и, видно, до конца дней своих не пойму женщин и их непостижимые чувства. Всего, о чем мечтал, на что был способен, достиг, добился в жизни, а самое ласко­ вое и теплое, в чем всегда души не чаял, почему-то обошло меня сто­ роной... Как неудержимо хотелось ей броситься ему на шею и никуда-ни­ куда не уезжать, но, погасив порыв, она всего лишь сказала: — Не надо отчаиваться. Я останусь вашим другом, если вам это будет угодно. Но, однако же, нам пора отправляться. Меня... там... то­ же никто не ждет с распростертыми об'ьятиями, так что сочтемся хоть этим и не будем друг другу желать лиха. — Валентина Николаевна...— прервал затянувшееся молчание Ко­ вин.— Я, признаться, думал, что вас воодушевит мой искренний ком­ плимент о гармонии, свойственной вам... А вы взгрустнули так надол­ го... Или я был не прав? — Как бы вам сказать... Какой прок на судьбу жаловаться? Муж... Его теперь не вернешь. Во всем прочем, будем считать, что вы правы. Дочка мне особых хлопот не доставляет: очень самостоятельная да не по годам понимающая. Работа моя хоть и конторская, но нужная, не­ безынтересная, а вот, как бы это выразиться поточнее, стандартно как- то все. Ветерка освежающего не хватает. Откуда, какого — кто бы мне сказал? Неужто все, что и как мы сейчас делаем, и есть — потолок? Неужто мы, еще молодые и неистратившиеся, ни на что большее не спо­ собны? Не так уж все кругом прекрасно, а мы бездействуем, все чего-то ждем, копаемся себе в обыденных делах, тонем в суетных заботах. Мы не горим, а тлеем, потом сами же ноем, то не то и это не так. Ковин отозвался не без иронии: — Право же, затрудняюсь что-то сказать, так же как никогда не знаю, чем и как утешить, если жалуются, что на дворе морозно, ветре­ но, накрапывает. Валентине Николаевне вспомнился Вадим Федорович: мягкий, де­ ликатный, терпеливо выжидающий. А этот сам чем-то взбудоражен и ее всколыхнул» вот и потянуло на приподнятое и возвышенное. — Если уж на то пошло, Юрий Константинович, считаю, что неду­ жится сейчас многим, и причина одна — любовь. Ее многим ныне в жизни не хватает, как когда-то людям не хватало соли. Ее мало добы­ вали, она дорого стоила, дорого доставалась. Вот как послушаю кру-<