Сибирские огни, 1985, № 12

пичнейшая. Тут даже веселым и находчивым не будучи, угадать можно запростяк, как говорит моя дочка. — В таком, случае, если не Кузнецова, Иванова, Сидорова, Петро­ ва, то Конева, Быкова-, Баранова, может быть, Смирнова, Тихонова или Краснова... Ну... еще Федорова, Потапова, Егорова, или, скажем, Во­ робьева, Сорокина, Петухова... Любая из них хороша! Имя предков ука­ жет или прозвище, или род их занятий, чего уж проще и точнее! — А-а... Хитрец вы, чохом! Еще бы не угадать. Егорова я. Легко от­ делались. Но если честно, это к слову р простоте, опрощение всего, пра­ во же, слишком пресно, наскучивает. Мне в последнее время все больше возвышенного хочется: в мыслях, чувствах, в речах, поступках... И вез­ де: на работе, дома, на вечеринках. Простота, устоявшейся обыденности нас всех в серых — домашних и казенных — мышек обращает. Потому- то и говорят, что иная простота — хуже воровства. Опростившимся оду­ хотворенности не хватает. Вот и мне бы... хоть щепотку исключитель­ ности! Признание попутчицы смахивало на кокетство. Ковин заметил: — Протест налицо, но, судя по вас, никак не скажешь, что вы испы­ тываете недобор, радостей и прочих положительных эмоций. Мне каза­ лось, напротив — полная гармония. — Нет-нет, я несколько не о том... Валентина Николаевна приумолкла в некотором замешательстве. Ей не хотелось ко многому обязывающей откровенности, ворошить са- мое-самое, которое она так мучительно пережила. Более года прошло, как у нее не стало Леши. Леша умер. Непоко- ряющаяся врачам болезнь века отняла у нее мужа, лишила единствен­ но любимого человека. Несчастье, как черное солнце, висело над ней долгие месяцы. В утешителях недостатка не было. Мать, дочка, брат, подруги, прочие родственники и приятельницы образумляли ее пись­ менно и устно как могли, она оставалась безутешной. Подруги и приятельницы старались не оставлять ее одну в выход­ ные, приглашали в свои компании, тайно заботились о поклонниках для нее, но конкуренции с безвременно ушедшим от нее Лешей не выдержи­ вал никто. Но однажды ее пригласил к себе в кабинет директор их фи­ лиала; седой, деликатный, добрый, проницательный, знающий толк в работе и умеющий, не педалируя своими полномочиями, увлечь подчи­ ненных. Она знала, что,у него в Тюмени остались жена и великовозра­ стный сын, к которым он летал регулярно, раз в месяц, чтобы,' как утверждала молва, доставить им собственноручно четверть своего мно­ госотенного оклада. Повод для вызова был необходимый, но незначительный. Леловая беседа заняла не более четверти часа, рабочий день уже закончился, и шеф предложил подвезти ее на своей м,ашине, а прежде заехать к нему домой и посмотреть на подобный проект, который он когда-то делал сам и по молодости допустил аналогичную ошибку. Она простодушно согласилась. і Скромная двухкомнатная квартира шефа поразила ее обилием книг, порядком и, пожалуй, щепетильной чистоплотностью, так несвой­ ственной бывалым холостякам. Шеф усадил ее в кресло, вручил проект и альбом с репродукциями Лрезденской галереи, приготовил кофе. Обаятельный, милый, по-мальчишески стеснительный, он тем не менее сказал ей, что давно знает и ценит ее, завидовал их счастливой семейной жизни, но когда случилось непоправимое и прошел год, как не стало Леши — он почему-то назвал ее муніа так же, как везде и всю­ ду называла его она,— он готов предложить ей руку и сердце, готов быть отцом Аленке, так как в свои зрелые лета — о них о.н сказал прос­ то,' они его не смущали,— не встретил более целомудренной и достой­ ной женщины и потому любить, кроме нее, он вряд ли кого уже сможет. Объяснение шефа было как купание в ледяной воде весенней лужи, в которую она однажды угодила, поскользнувшись. Оно не было ей ос­ корбительно. Оно ей показалось, как.и купание, нелепым, случайным,