Сибирские огни, 1985, № 12

— Видимо, как и у всех — в детях! С них любовь к школе начина­ ется. С их искренней веры в тебя, учителя, с их святой и наивной веры в то, что ты все-все знаешь. Изначально учитель для детей и высший смысл, и символ веры, он для них почти божество. Поэтому хочется быть еще лучше, чем ты есть на самом деле. Кем только не становится учитель в стремлении видеть своих учеников лучшими, чем когда-то он был сам. В каждом слове и жесте, каждом поступке и намерении истин­ ный учитель един во многих лицах: он и воспитатель, и просветитель, он актёр .и режиссер и еще бог знает кто. Все высокое находит свое выра­ жение в труде учителя. Но, простите, я боюсь вас утомить. А с вас, по­ хоже, и бессонницы предостаточно, усталости и так хоть отбавляй. — Теперь нет! Вы Меня растормошили... Хотите яблоко? Угощай­ тесь! Яблоко было скороспелое, мягкое, приятно кисло-сладкое. — У меня даже в голове прояснилось от такой ароматной вкусно­ ты,— поблагодарил он. Благодарность его прозвучала как комплимент, и попутчица, чуть кокетничая, отшутилась: — В таком случае свежих мыслей нам достанет до самого утра, когда вам сходить, как вы сказали проводнице, а я потом отосплюсь на дочкиной полке. Берите еще! Коли так, я вас угощу нашей фирменной пепси-колой и фирмен­ ными же кукурузными палочками. Я всегда их вожу в деревню на гос­ тинец. Это не завтрак на траве, но все же... Почти символический, их ранний завтрак сопровождался задум­ чивой погруженностью каждого в самого себя. Им обоим было приятно это стихийное застолье, и смущала какая-то недосказанность. — Вам не кажется странным,— как бы издалека подал голос Ко- вин,— сколько едем, беседуем, а все не удосужимся представиться? Юрий Константинович Ковин. — Благодарю за инициативу,— на лице попутчицы вспыхнула улыбка, показавшаяся Ковину лукавой,— но за ее запоздалость не пре­ мину васшаказать. Угадывайте-ка мое имя! Это еще никому не удава­ лось. — Такое мудреное? — заинтригованно оживился и Ковин.— Боюсь, фантазии не хватит. — А все-таки попытаетесь! — Охотно бы, но, пожалуй, мне легче определить, из какого века красавица, по одному узору на ее платье, чем воочию, глядя на вас, ваше имя... — Ну, родословную же, как провидец, определили. Не очень быстро, но четко, по именам соклассниц, сокурсниц, сту­ денток и коллег по работе, в которых было хоть что-то общее с попутчи­ цей, называл он имена, как на бесфамильной перекличке, но все невпо­ пад. Она смеялась, то и дело покачивая головой. Когда имен набралось более двух десятков, он растерялся перед ней, как, случалось, конфу­ зился перед кокетничающей студенткой из курируемой группы. — М-да... если имя действительно простое, то оно должно быть на слуху, привычным... Никудышный я отгадчик. Ну, не Варвара же вы и не Клеопатра... Впрочем, как назоветесь, так и буду называть. — Зачем же мне от своего отказываться? Оно ничем нехужеиных прочих. Тем более так же зовут первую в мире... — Валентина! Ну надо ж е !— простодушно засокрушался Ковин.— Все перебрал имена, а про имя любимой племянницы — забыл!У нее даже отчество одинаковое со знаменитой космонавткой. — У меня, как ни странно, тоже, и фамилия наипростейшая, наити