Сибирские огни, 1985, № 12

л. Штуден ТОПАЗ Рассказ Фома Алексеевич Карпюк,— нет, мне это имя ничего не говорило. А между там в местной документальной киностудии он занимал совсем не 'Маленький пост. Киношники, общие знакомые, как-то избегали упо­ минать его имя, а за титрами фильмов я, как правило, не слежу. Так- то и вышло, что я о нем ничего не знал, а познакомились мы по служеб­ ной, так сказать, необходимости. Однажды я рискнул затеять, впервые в жизни, киносценарий к Юбилею одного нашего пианиста — замеча­ тельного интерпретатора Рахіманинова. Отродясь я не сочинял текстов для кино, об их специфике имел самое смутное представление и нагро­ моздил в своем сценарии целую уйму несбыточных кадров (кажется, даже с видами на Нотр-Дам). Включил эпизоды театра теней, голоса за сценой. Предусмотрел еще и актерские роли, добрый десяток. Поло­ вина из них должна была изображать не людей, а отвлеченные симво­ лы; Надежду, Скорбь, Обновление и т. д. Мое химерическое детище, нежно запеленутое в розовую бумагу, я передал знакомой редакторше Галке и постарался, экономя нервы, о нем сразу же забыть. Через неделю-другую встречает меня Галка. Зло­ дейская омоляная челка, конопушки веером. Сквозь непробойный слой туши коричневым лаком сверкают глазки умной, модерновой и обая­ тельной шельмы. Улыбается — но не так уж радушно. Кривовато не­ сколько. Я, естественно, делаю вывод, что моя рукопись загремела в тартарары. Немедля ни минуты — усваиваю этот факт и в душе сог­ лашаюсь. Чтобы не затруднять человека, который вам собирается сказать пару-другую очень скверных слов, всегда полезно эти слова произнести вместо него. Я подмигиваю и говорю: — Св'Мый у вас на студии свежий анекдот — это моя рукопись, а? — Не валяй дурака,— отмахивается Галка и лезет в карман джин­ сов за сигаретами.— Не для корзины же ты писал. По-моему, это очень современно. Синтетический экран. Неосиімволизім. Я отдаѣа Фоме Алек­ сеевичу. Он прочел, очень, очень заинтересовался... — Врешь. — Какой ты несносный тип. Соврать от души— и то при тебе нельзя. А вот и не совсем я вру, если хочешь знать! Шеф мечтает с то­ бой встретиться. Задержал рукопись у себя. Уловил?.. Хотя, конечно, он ни бельмеса в этом не понимает. На последней фразе она дернула плечиками и скорчила гримасу. Гримаса относилась, вне сомнения, к Фоме Алексеевичу, ее шефу.