Сибирские огни, 1985, № 12

— Плохо управляет! — упрямо заявил Семин. — Знал же ведь, что через ледниковый период поедем, что холодно будет? Почему не предупредил? Я бы шубу взял. У меня и без того простуды хро­ нические! — Василий не знал, что у нас полетят навигационные приборы, и что нас в палеолит занесет. Уверен, скоро он все отладит, отрегулирует — вернемся домой в наш родной век и вы спокойно займетесь своей дис­ сертацией. Беседуя в таком духе, мы пробродили около двух часов. Побывали на вершине холма: вокруг до самого горизонта простирались джунгли. Я разглядел в бинокль гигантского медведя и сказал Семину: — Посмотрите, Бенедикт, какой крупный экземпляр! Рассмотрев мишку при десятикратном увеличении, Семин охнул, заявил, что это какая-то очень редкая ископаемая разновидность пещер­ ного медведя, после чего окончательно скис и заторопился назад. У машины нас ожидал сюрприз. На полянке в трех метрах от аппарата, потрескивая сухими ветками, пылал большой костер. Над костром на неком подобии вертела поджари­ валась, брызгая горящим жиром, туша доисторического оленя. А у огня, богатырски развернув плечи, оидел на корточках Вася и заклеивал окровавленную левую щеку лейкопластырем. Рядом, тесно прижавшись к Васе, вылизывая банку с остатками сгущенки, мурлыкало от удовольствия загорелое, косматое существо. Заметив нас, существо насторожилось, однако Вася успокаивающе похлопал его по плечу: — Кушай, кушай, дорогая. Не обращай внимания. — Нам же Вася радостно сообщил: — Ее зовут Му. Для друзей просто — Мурочка. Пред­ ставляете, мужики, я познакомился с ней, можно сказ-ать, в самый кри­ тический момент. Один мухомор, из местных, гнался за ней с дубиной. Вообразите только, девушка утверждает, что он собирался ее скушать! Правда, я у него отбил аппетит... Дубиной-то он здорово махал. — Вася осторожно дотронулся до заклеенной щеки. — А вот о боксе, фехтовании, приемах вольной борьбы никакого представления! Деревня! — Все это прекрасно, Василий, — сказал Семин, — но, хотелось бы знать, что с машиной? — Чиним! — бодро ответил Вася, затем снял с себя кожаную куртку и набросил на голые плечи спутницы. Сделано это было вовремя. Уже начинало темнеть, появился легкий вечерний холодок, на Мурочке же, кроме набедренной повязки из полинялой тигриной шкуры и ожерелья из лошадиных зубов, не было ровным счетом ничего. И это обстоятельст­ во уже начинало смущать Семина, который, оценив стройную фигуру Мурочки, стал стыдливо опускать глаза и отворачиваться. — Мясо, по-моему, готово, — сказал я, чтобы хоть как-то разря­ дить обстановку. — Тебе какой кусок отрезать? — обратился я к Семину В ответ Бенедикт промычал что-то совершенно невразумительное, закашлялся и полез в кабину искать свой носовой платок. Василий же, не обращая внимания на терзания Семина, активно ухаживал за Мурочкой. Отрезал ей лучший, аппетитный кусочек. Когда же она довольно заурчала, доверительно сообщил нам: — Васю любит. И этой фразой добил Бенедикта Степановича. Семин подавился куском оленины, долго кхекал, сопел и бегал вок­ руг костра. Вечером же перед сном, когда Вася ушел провожать Муроч­ ку куда-то в лес, Бенедикт окончательно рассвирепел и заявил мне: — Вернемся в институт — поставлю вопрос о моральном разложе­ нии. — А! Бросьте, Беня! — не выдержал я.— Не поможет. Васю не пе­ ределаешь. ' . ■ '