Сибирские огни, 1985, № 12

определенность произведений военных лет указывал Н. Тихонов, касаясь творчества К. Симонова: «Симонов пишет очерки, похожие на рас­ сказы, и рассказы, похожие на очерки. Его не интересует точность жанра. Его интере­ суют борьба, жизнь и победа. Он разгова­ ривает со временем его голосом В академической «Истории русской со­ ветской литературы» тоже отмечено: «Это «сращение» очерка и рассказа было не слу­ чайно. Изображение «человека на войне» в литературе военных лет складывалось в совершенно особую эстетическую систему и рождало особые — новые и неожиданные — художественные способы отражения дей­ ствительности» *. Такое же взаимопроникновение жанров обнаруживается, когда обращаешься к прозе и публицистике сибиряков военных лет. Могли мы это наблюдать и при анали­ зе очерков Л. Мартынова «Час на вещевом складе», «О тех, чьи близкие на фронте», «Отец и его сыны». Но наиболее органично это взаимопроникновение ощущается в луч­ шем очерке-статье Л. Мартынова военных лет «Лукоморье»’. Публицистическое начало здесь занимает видное место, но, вместе с тем, некоторые страницы воспринимаются как лирические, дневниковые записи, щедро используется очерковый стиль, статья содержит и не^іа- лый исторический материал. Работа эта бы­ ла прямым продолжением мотивов довоен­ ных стихов поэ'?а. Впервые упоминается о богатой и не­ сколько загадочной стране Лукоморье в стихах середины 30-х годов «Гость» и «Эрцинский лес». Я уеду туда, где горят изумруды. Где лежат под землей драгоценные руды. Где шары янтаря тяжелеют у моряі и еще: ...Реки, рощи, равнины, печаль побережий. Разглядели? В тумане алеют предгорья. Где-то там, за горами, волнуется море. Горы, море...* Поэт искал романтическую, необыкновен­ ную страну. В статье 1942 года фольклор­ ный образ наполняется конкретным содер­ жанием, отнюдь не утрачивая своей поэти­ ческой одухотворенности. «Чем сильнее гул орудий, — делился сибиряк-фронтовик, поэт Г. Суворов, своими впечатлениями о статье Л. Мартынова,— чем сильнее схват­ ки с врагом, тем яснее я в мыслях вижу мою Сибирь. Ее хлеб дает силы моим окоп­ ным друзьям. Ее руда тоннами летит на голову врагов. Ее леса мы ощущаем, сжи­ мая глянцев^ітое цевье автомата. Вот она, могучая Сибирь. Мы видим ее здесь, под Ленинградом, ломающую железную блокаду фашистов». • В том же 1942 году статья Л. Мартыно­ ва вместе с откликами на нее сибиряков- ' Большевик, 1944. № 3—4, с. 27. , История русской советской литературы. М.. 1968, т. 3, с. 40. * Красная звезда, 1942, 16 сентября. * Л. М а р т Ы Н о в. Стихотворения. М.. 1961.- с. 51. 'Л . М а р т ы н о в,- Вперед, за наше Луко­ морье! Омск, 1942, с. 29. фронтовиков вышла в Омске отдельным из­ данием десятитысяьйіым тиражом под наз­ ванием «Вперед, за наше Лукоморье». В очерке «Лукоморье» Л. Мартынова ак­ кумулировались характерные особенности художественной публицистики военной по­ ры. Первые строки вводят читателя в мир истории: «Тысячу лет тому назад дружина Святослава Игоревича, великого князя Киевского, вышла к устью Дона на Азов­ ское море. Глядя на излучистые морские берега, дружинники окрестили тот край Луко­ морьем. И молва народная превратила этот прекрасный южный берег в область волшебных сказок. Столетием позже новгородцы, идя на северо-восток, за Печору, нашли северное Лукоморье — край, «где горы зайдуче в луку моря, им же высота аки до небес». В рассказах об этом Лукоморье действи­ тельность мешалась с поэтическим вы­ мыслом». Органически входят в статью извлечения из сочинений Аввакума, Николая Спафария, из летописей и других исторических доку­ ментов. Л. Мартынов в предвоенные годы в своих исторических поэмах талантливо использовал документальные материалы, теперь они находят свое место в публици­ стике. С историческим материалом гармони­ рует сказочный, волшебный элемент, кото­ рый,, в свою очередь, легко и непринужден­ но перемежается с реальными фактами жизни фронта и тыла. «Погиб в боях с фашистами славный тюкалинский комбайнер Иван Гриднев,— сообщает Л. Мартынов, — но с замечатель­ ным искусством повела вместо него по по­ лям Тюкалы свой комбайн Анна Федоровна Кирюшина — депутат Верховного Совета СССР, бригадир тюкалинской тракторной женской бригады. С девятнадцати гектаров убирал за день пшеницу комбайн Анны Фе­ доровны. Две с половиной нормы в день выполняла она. Не золотые ли это руки!» Деяния рук золотых, рук женщин Луко­ морья неисчислимы. Это они доят коров, чтобы дать стране янтарное масло. Руки эти, теплые и нежные, приняли тысячи и тысячи эвакуированных детей, осторожно перевязывали раны воинам. Но руки эти могут и оружие держать, водить комбайны и автомобили, управлять станками. «Золотые руки у женщин Лукоморья! — переводит автор в новый план повествова­ ние.— Золотые Дивы Востока — это ваши жены, ваши матери, ваши сестры. Знайте об этом, бойцы сларной Красной Армии!» Сила поэтического образа Лукоморья — в глубокой национальной самобытности. Воины и труженики тыла находили в нем исторически конкретные приметы своей Родины. Живет и будет жить в веках ве­ ликое Лукоморье, і^орнями своими ушед­ шее в глубокую древность, во много раз приумножившее сейчас богатырские силы свои, — таков не только логический, но и художественный вывод публицистического произведения Леонида Мартынова, опубли­ кованного в годы Великой Отечественной войньп