Сибирские огни, 1985, № 12

гашении. Как заметил Л. Мартынов, «исто- рвя бросала живой отблеск на современ­ ность, а современность таила в себе исто­ ризм»'. Современный исследователь (А. Кедров- ский) замечает, что «где история как поэ­ тическая цель не подменяется историей как поэтическим средством, там можно гово­ рить о жанре исторической поэмы»*. Дей­ ствительно, в исторической поэме 30-х го­ дов все большее, «самоценное» значение приобретает реальный жизненный матери­ ал прошлого. Но это совершенно не озна- . чает, что он не имеет отношения к совре­ менности. Только характер взаимоотноше­ ний прошлого и нынешнего является более сложным, диалектичным. Прошлое высту­ пает и как цель и как средство изображе­ ния жизни, более глубокого понимания ее закономерностей. Обращение к нему мо­ жет быть понято только в связи с общей ситуацией, складывающейся или сложив­ шейся не только в литературе, но и в об­ щественной жизни и историко-психологиче­ ских представлениях времени. Повествовательное начало, свойственное исторической поэме, предполагает детальную разработку характера в его «вершинных» проявлениях, в событиях, обладающих какими-то особыми качествами. Таковы поэмы Б. Липатова («Пугачев»), Б. Бри­ ка («Шамиль»), А. Ромма («Дорога в Бик- зян»). Вас. Каменского («Емельян Пуга- чев» и «Иван Болотников») и др. В центре их стоят крупные исторические фигуры — вожди народных движений, персонажи, в которых историческое и социальное время выразилось отчетливо в своих основных конфликтах. Обычно в этих и подобных им поэмах интерес к личностному началу сое­ диняется с интересом к массовому герою — участнику и творцу исторических событий. Народность выступает как одно из решаю­ щих качеств исторической поэмы в своей прямо выраженной форме. Фольклорное на- чало, свойственное этим поэтам, должно подчеркнуть и усилить народность содер^ жания их. Особенно заметно народнопоэ­ тические средства и приемы проявляются в поэмах Вас, Каменского, но они отягощены, к сожалению, неполным пониманием народ­ ного, русского характера и нетворческим восприятием устнопоэтической системы. В исторической поэме 30-х годов более отчетливо, выразительно и полно было ра­ скрыто такое качество народной души, как ее героизм и патриотизм, ярко проявляю­ щиеся в событиях значительных; по-своему исключительных. Таковы, например, поэмы В. Саянова, К. Симонова. Действительно, Ледовое побоище и Куликовская битва ' сыграли исключительную роль в русской истории, определив на многие века напра- вление общественного, социаль>ного дви­ жения в стране. Но одновременно в жан­ ровой разновидности все более усиливается интерес к исторической жизни, понимаемой в более широком значении: внимание поэ­ тов привлекают события, внешне рядовые, обыкновенные, но по-своему значительные, так как в них проявляются особенности на­ родной психологии и народного мировос­ приятия в определенный исторический пе• Лит. газета, 1974, ! января. • «Ученые записки» Курского пединститута, т. 94. Курск, Ь972. с. 61. риод. Интерес к «рядовому», «обычному» одновременно соединяется со стремлением' показать сложность, неоднозначность ха­ рактера «простого» человека, его активное отношение к действительности, В поэмах Д. Кедрина, Н. Рыленкова и др. именно такие персонажи приобретают особое зна- чение, так как в них выражается автор­ ское понимание национального характера, своеобразия народной души. Пожалуй, они ближе других поэтиче­ ских героев стоят к персонажам, показан, ным в поэмах Л. Мартынова.— своей демо­ кратичностью, стремлением понять общие закономерности жизни и места человека в ней, вообще стремлением понять, что же та­ кое человек в каково его предназначение в . жизни. В поэмах Л. Мартынова широкий соци­ ально-исторический фон отсутствует, внима- ние -поэта сосредоточено на изображении внешне бытового‘плана, на самом же деле являющегося формой выражения истори­ ческих потребностей и движения времени. В неповторимо своеобразном восприятии действительности, в понимании духа эпохи, в желании обнаружить в жизни устойчи­ вые духовно-моральные ценности,-^ во всем этом поэт обнаруживает и воспроиз­ водит историческое как внутреннее содер­ жание времени. Причем для Л. Мартыно­ ва в историческом движении и развитии народа существует некая незримая, но вну- тренне ощущаемая связь времен, — не толь­ ко и не столько материально выражаю­ щаяся, сколько эмоционально, духовно за­ печатленная. Вот почему нравственные представления одного времени продолжа­ ют оказывать свое воздействие на духов­ ное содержание последующих эпох. Еще в 1930 году М. Зенкевич указывал на «то­ ску по большому эпическому полотну» и «неоднократные попытки возродить ста­ рую эпическую поэму»'. Конечно, повторить в жанре поэмы успехи и завоевания поэ­ зии предшествующих десятилетий было не­ возможно. Но опыт прошлого имел бес­ спорное значение для ряда поэ'гов, в том числе — и для Л. Мартынова. Он свиде­ тельствовал, что новые поэтические откры­ тия могут быть сделаны лишь на пути реа­ листической поэзии, обогащенной новыми идеями и более глубоким пониманием за­ кономерностей в развитии общества. Кри­ тика полагала, что Л, Мартынов склонен разрабатывать «историческую периферию»*. Но в действительности т. н. «историческая периферия» оборачивалась в поэмах иссле­ дованием самых глубинных вопросов на­ родной этики и мировоззрения, сохраняю­ щих свое принципиальное значение для рус­ ского народа в целом, в различные истори­ ческие эпохи. .То, что было определено как «историческая периферия», на самом деле становилось исследованием тоГо нацио­ нального народного начала, бытия, какое свойственно русскому человеку. Со­ вершенно справедливым представляет­ ся замечание В. Дементьева о том, что герои Л. Мартынова — отнюдь нема­ ленькие люди, но «правдоискатели, готовые во имя истины и справедливости пойти на любые жертвы и лишения»®. Для историче- ' Новый мир, 1930, № 2, с. 227. ’ Молодая гвардия. 1935, № 8, с. Ь86. 'В . Д е м е н т ь е в . Леонид Мартынов. По­ эт н время. М.. Ь971, с. 145.